Вещи, которые огурцы не делают:
Не гадят в папину кашу.
Не опаляют тебе брови.
Не мастерят себе уютное гнездышко, порвав на клочки все рецепты, которые мама распределила в алфавитном порядке.
Не вешают твои трусы (те, смешные, с узором из ковшиков) на антенну.
Не гоняются за твоим котом.
Не бросаются капустой в твоего кота.
Не пытаются объезжать твоего кота, как быка на родео.
Не будят в четыре утра каждый день, вцепляясь острыми как бритва коготками тебе в лоб.
Не поджигают зубную щетку, ПОКА ОНА ВСЕ ЕЩЕ У ТЕБЯ ВО РТУ.
Конечно, у них нет чешуи, блестящей и переливающейся, как солнечные блики на волнах. Или сверкающих глаз, которые смотрят прямо в сердце. Огурцы не усаживаются тебе на плечо, обернув теплый хвост вокруг твоей шеи, и не щекочут ухо горячим дыханием.
Нет, от огурцов такого не ждешь. Во всяком случае, от тех, которые встречались мне. Разве что от радиоактивных космических огурцов-мутантов, но от обычных, садовых – нет. А от драконов? Ну, они – совсем другое дело.
Итак, ты хочешь растить драконов? Странный вопрос, да? Нет, я серьезно, кто в здравом уме откажется? Уж точно не я. Да и не ты, по-моему.
Но если таково твое желание, лучше тебе узнать, во что ввязываешься. Конечно, драконы – огненные, ослепительные фантастические существа, но жизнь с ними – не только игры и веселье. И близко такого не жди. Но также она – не сплошной огонь и взрывоопасный помет, если хочешь знать мое мнение. Совсем нет!
Вот поэтому, мой отчаянный искатель драконов, я и пишу эти слова, просто чтобы открыть тебе глаза, на что ты подписываешься. Ведь, поверь, их придется держать широко-широко раскрытыми.
Глава 1
Битва с обвивуном
Все началось примерно год назад. Причем по дедушкиной вине. То есть его – и корзиночки с вареньем. Я как раз слизывал с пальцев остатки сладости, когда дедушка сказал:
– Надо нам свою вырастить, Шустрик.
– Песочную корзиночку? – спросил я.
– Малину, – улыбнулся тот. – Тогда мы сможем сами варить варенье для бабушкиных корзиночек. А еще и смешивать вкусы. Клубника с черникой, крыжовник с малиной – только подумай, сколько вариантов. Вкусня-я-я-ятина!
У меня в голове сразу возникла замечательная картинка – огромная, размером с тарелку, песочная корзиночка, поделенная на цветные секции, как пицца с разными начинками.
– Сколько возможностей, – продолжил дедушка, прежде чем я успел развить свою сладкую мечту. – Редиска, бобы, лук, цветная капуста… Дай любое название – мы сможем вырастить всё.
Я вдруг засомневался, такая ли это хорошая идея. Варенье из клубники и цветной капусты? Фу! Мне и так хватает фруктов и овощей, которые мама подсовывает в мою еду пять раз в день. Она даже в прекрасный злаковый батончик втиснула сушеный фрукт – как будто я не замечу!
Но мой дед не из тех, кто откажется от идеи, когда ее зерно уже упало в землю. Поэтому субботним утром мы оказались в дальнем углу сада, по уши в грязи, все дальше вгрызаясь лопатами в заросли – как по мне, настоящий дикий лес. Теперь-то я начал понимать, почему мама предлагала мне взять провизию в свое «путешествие к Амазонке». Если из сада бабушки с дедушкой исчезла бы крапива и колючие кусты, места в нем стало бы вдвое больше, и он бы протянулся далеко-далеко вниз к полям.
– Я хотел добраться досюда, едва мы переехали, – сказал дедушка, прерываясь, чтобы перевести дыхание, – но то одно, то другое, у меня просто не хватало времени.
Я остановился и счистил с лопаты кусок грязи. Понимаю, ты не знаешь, о чем говорил дед, но я знаю. Я точно знаю, что он имел в виду под «то одним, то другим».
– Мне жаль, – пробормотал я.
Потому что мне правда было жаль.
Дедушка оперся об лопату и наклонился ко мне. Есть нечто, что тебе стоит узнать о моем деде, – он сияет. Звучит странно, но это правда. Люди говорят: «глаза засияли», когда человек сверкает от радости или светится. Что ж, дедушкины глаза сияют сильнее, чем у всех, кого я знаю. Он засиял на меня сверху вниз, и я всем телом почувствовал волны его тепла. Как будто жаришь зефир перед уютным-преуютным костром.
– Ну же, Шустрик, сколько раз я тебе говорил, что в семье главное?
– Семья держится вместе, – улыбнулся я.
– Именно, – просиял он. – В отличие от корзинок с вареньем.