По-видимому он окончательно разорвал все нити облавы на него, дорожка продолжала оставаться свободной, но только стоило ему об этом подумать, мня себя спасшимся, тут же как в опровержение его слов на пути у него возник грозный крепыш, контурные линии которого четко отсвечивали на свету из окон фасада дворца. Чуть не наткнувшись на крепыша, не подготовившись к тому, он еле увернулся и затем вообще отскочил назад от нового прямого выпада. Неожиданное дело ему приходилось отбиваться и отступать! Когда как за эти секунды ему бы по идее следовало пробежать и оставив передних преследователей в стороне, углубиться в зелень. Но приходилось надолго связываться с непроходимым крепышом. Тогда решил самым наибыстрейшим образом отбежать назад, увлекая за собой того, не очень-то увлекшегося на этот обман, и оторвавшись на несколько шагов улучшив момент, на другой обман шевалье Франсуа запрыгнул на высокую по той дорожке кустовую ограду, быстро перевалился с упругого гребня на другой край, а затем так же быстро возвратился назад и ступив ногами на плиты в несколько шагов достиг завязшего в кустах гвардейца, еще раньше выбив из его руки шпагу, поднял оную за эфес второй рукой и не обращая внимания на свалившийся подле телесный бочонок, бросился наверстывать упущенное, сторонясь кустов и держа обе шпаги на изготове, чтобы в случае отбить возможные выпады клинков.
До горящего светом фасада, оставалось уж не так далеко, он виделся крупным планом, но ничего невозможно было поделать, чтобы хоть как-то подать о себе знак, чем привлечь внимание гостей. У него при себе не имелось ничего огнестрельного, дабы выстелить отсюда хоть в одно окно, чем переполошить весь бал.
Д«Обюссон давно приметил и другое: гвардейцы старались вовсе не шуметь и особенно сейчас пока не разносилась музыка. Но это мало помогало, охота продолжалась с прежним рвением. И шевалье Франсуа продолжал гнать туазовыми шагами по изгибу вправо, внимательно вглядываясь вперед,