заструится мгла,
будто я один на свете,
мама умерла.
Жук
Я сам себе напоминаю
Жука, ползущего по глиняной табличке,
Где буквы быть должны – остались ямки.
Ямки под лапками – как будто бы ступени
К тому, что не имеет имени
И, кажется, что не имеет смысла.
Но смысл должен быть!
Хоть и язык забыт, и буквы стерлись,
А переводчик последний умер,
Не оставив по себе ученика.
Я знаю – смысл есть!
В противном случае что жук, что и не жук…
Мы двое…
……………………………………….
……………………………………….
……………………………………….
……………………………………….
Харон один свой белый парус правит
И до захода борется с волной,
Одной, другой, разводит костерок,
Но к берегу покамест не спешит.
Так мало нам отпущено пространства
Для встречи.
Только разговоры рук
Да голосов визгливые картечи
В кафе свиданий и разлук.
Что есть еще у нас в запасе,
Кроме двух капелек на дне?
Высокий дом на Розенштрассе
С плющом и башней, как во сне.
Но я же не был там, откуда
Я знаю тот высокий дом?
Что там в шкафах стоит посуда
С двуглавым выбитым орлом.
……………………………………….
……………………………………….
……………………………………….
……………………………………….
……………………………………….
……………………………………….
……………………………………….
……………………………………….
Свет погасили.
«Вот и все» – так, кажется, сказали.
Вот и все картинки наши биты.
Но мы им не верим. В этом зале
Есть еще, что выпить, и для свиты.
Господам неведомы услады
Тех, кого они в своей гордыне
Прозывают слугами и чернью.
……………………………………….
……………………………………….
……………………………………….
……………………………………….
Я есть то, что на потребу свету
Ты достань из белой плащаницы.
Нет другого. Я уйду до света.
И за мной засветят свет зарницы.
Я уйду, но это после.
Послезавтра нам пришлет счет стража,
А пока… пока играйте, скрипки,
И пляшите, юноши, на поле.
Тишина. Покой нам только снится.
Я сижу один, как грустный бэби.
На ладони спит журавль, а синица
Пятый круг наматывает в небе.
«я так один бродил бы и бродил…»
я так один бродил бы и бродил
по городу, засунутому в дождь,
как бы гигантский нильский крокодил,
без зонтика, без трубки, без калош.
я весь предпочитаю быть иным,
не тем вы замечаете меня,
я в белом черный одинокий мим,
просящий бога на закате дня.
кому ты нужен сумрачный такой?
«как бледный-бледный отрок…»
как бледный-бледный отрок,
день смущен,
день выпал из ладоней, застыдился,
зашторился дождем,
но был прощен,
и день все шел,
а дождь все лился.
«Слово „однажды“ и рифма „нет“…»
Слово «однажды» и рифма «нет»,
Пепел из жажды писем сонет
Мастерит с временем вкупе.
Твой след – в луке
Пальцев заломленных
Просится в губы,
Бусинки глаз повязав ожерельем строки…
Хохот из кип фотографий
Ушедших женщин,
Голод по карме своей…
Это ты запахнула полой,
Полом своим
……………………………..
Мой