Тихий американец. Грэм Грин. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Грэм Грин
Издательство: Издательство АСТ
Серия: Эксклюзивная классика (АСТ)
Жанр произведения: Зарубежная классика
Год издания: 1955
isbn: 978-5-17-114968-0
Скачать книгу
произносится в отличие от многих имен ваших соотечественниц. Как вы оба увидите, этим заимствования почти исчерпываются, к ним никак не относятся персонажи, действующие во Вьетнаме. За образами Пайла, Грэнджера, Фаулера, Виго, Джо не скрывались реальные люди в Сайгоне или Ханое, а генерал Тхе мертв: говорят, его убили выстрелом в спину. Даже исторические события как минимум один раз поменялись местами. Например, большой взрыв у «Континенталя» произошел до взрывов велосипедных бомб, а не наоборот. Такие мелкие изменения меня не смущают. Это не исторический труд, а повесть о вымышленных людях, и, надеюсь, она поможет вам обоим скоротать жаркий сайгонский вечер.

Любящий васГрэм Грин

      «Я не люблю тревог: тогда проснется воля,

      А действовать опаснее всего; я трепещу при мысли

      Стать фальшивым, сердечную обиду нанести

      иль беззаконье совершить —

      Все наши представления о долге так ужасны

      и нас толкают на поступки эти»[1].

Артур Клаф

      «К спасенью душ и умерщвленью плоти,

      Благую цель преследуя притом,

      В наш век – вы сотни способов найдете».

Байрон

      Часть первая

      1

      После ужина я ждал Пайла у себя на улице Катина. Он сказал: «Я буду у вас не позднее десяти». Когда наступила полночь, я не усидел и спустился на улицу. На лестничной площадке собрались старухи в черных штанах; был февраль, и им, наверное, надоело ворочаться в постелях в жару. В сторону реки медленно ехал велорикша; там, где разгружали новые американские самолеты, горели прожекторы. Пайла на всей длинной улице не оказалось.

      Конечно, сказал я себе, что-то могло задержать его в американском представительстве, но в таком случае он обязательно позвонил бы в ресторан – Пайл был очень щепетилен по части соблюдения приличий. Я уже хотел вернуться, когда увидел у соседней двери девушку. Лица не различил, только белые шелковые шаровары и длинное цветастое платье, но все равно узнал ее. Она часто ждала моего возвращения именно в этом месте, в этот час.

      – Фуонг, – произнес я. Это значит Феникс, но в наше время со сказками покончено, ничто уже не восстает из праха. Она еще ничего не успела сказать, но я догадался, что Фуонг тоже ждет Пайла. – Его нет.

      – Je sais. Je t’ai vu seul a la fenetre[2].

      – Если хочешь, можешь подняться, – предложил я. – Он скоро придет.

      – Я подожду здесь.

      – Лучше не надо. Тебя может забрать полиция.

      Она пошла за мной наверх. Я перебирал в голове разные остроты и грубости, но Фуонг недостаточно знала английский и французский, чтобы понять иронию, да и мне, как ни странно, не хотелось делать больно ей и даже себе. Мы поднялись на лестничную площадку, и все старухи повернули к нам головы, а когда мы мимо них прошли, их голоса стали звучать громче, будто они хором затянули песню.

      – О чем они говорят?

      – Они думают, что я вернулась домой.

      Деревце, которое я поставил у себя в комнате несколько недель назад в честь китайского Нового года, уже сбросило пожелтевшие листья, застрявшие теперь между клавишами пишущей машинки. Я стал вынимать их.

      – Tu es troublé?[3] – спросила Фуонг.

      – Это на него не похоже. Он такой пунктуальный.

      Я снял галстук, разулся и растянулся на кровати. Фуонг зажгла газовую горелку и стала кипятить воду для чая. Прошедших шести месяцев как не бывало.

      – Он говорит, ты скоро уедешь, – сказала она.

      – Возможно.

      – Он очень любит тебя.

      – Спасибо ему – вот только за что? – пробурчал я.

      Я видел, что Фуонг изменила прическу – теперь прямые черные волосы свободно падали на плечи. Я вспомнил, как однажды Пайл раскритиковал ее прежнюю прическу, которую, по ее мнению, полагалось носить дочери мандарина. Я зажмурился, и Фуонг снова стала прежней: шипением пара, звоном фарфора, заветным временем в ночи и обещанием покоя.

      – Он скоро придет, – произнесла она, словно мне в его отсутствие требовалось утешение.

      Я прикинул, о чем они могли разговаривать. Пайл был сама откровенность, он донимал меня своими лекциями о Дальнем Востоке, с которым был знаком столько же месяцев, сколько я – лет. Другой его темой являлась демократия: у него были четкие и раздражающие представления о том, что делают Соединенные Штаты ради остального мира. Зато Фуонг была восхитительно невежественна; если бы в разговоре упомянули Гитлера, она бы спросила, кто это. Объяснить ей это было бы тем более трудно, что Фуонг никогда не встречала ни немцев, ни поляков и имела самое смутное представление о европейской географии, хотя о принцессе Маргарет знала, понятное дело, больше, чем я. Я услышал, как она ставит поднос на край кровати.

      – Он все еще тебя любит, Фуонг?

      Вьетнамка у вас в постели сродни пташке:


<p>1</p>

Пер. Е. М. Голышевой.

<p>2</p>

Знаю. Я видела тебя в окне одного (фр.). – Здесь и далее примеч. пер.

<p>3</p>

Ты волнуешься? (фр.)