Много о чём хотелось просить у Бога этому Римскому Первосвященнику, два года назад вступившему на этот, некогда значимый, а сейчас просто официальный пост главного служителя Вселенской Церкви, ощущавшей небывалый духовный спад последователей и иссякший поток неофитов. Иоанн Павел Третий категорически отказывался признавать поражение Церкви с схватке с миром за души человеков. Вот и теперь, когда идёт война Объединённой Америки и России, когда небоскрёбы складываются как карточные домики, хотелось просто кричать Всевышнему, что, мол, совсем Ты, старче, оглох и ослеп?!
И если судьба скрестила шпаги этих двух монстров-государств, то почему в его понтификат? Возможно, тот самый личный грех, о котором молчат все его биографии, разорвал плеву ценности молитвы в стенах собора Св. Петра, раз Бог, некогда хранивший мир от козней дьявола, теперь позволяет крошить человеческое мясо и проливать человеческую кровь с такой звериной страстью, как будто на дворе не 2023 год, а нелепое Средневековье?
Сделав нелёгкое движение чтобы встать, Папа ощутил прилив крови в мозг. Жутко захотелось пить простую родниковую воду, какую Джованни Скварини пил в своём детстве, пока не построили крупнейший химический завод и их деревню Лози не эвакуировали с севера на восток Ломбардии. Вот там-то, в новых краях, пленивших тонкий вкус Джованни, и произошло то событие, которое он с великим чутьём рьяного католика, именовал и именует смертным грехом.
Тогда их тела сходились и расходились в завораживающем движении любви. Парень, которому было 16, и девушка с длинными каштановыми волосами, едва отпраздновавшая совершеннолетие, – какие они тогда были наивно глупые, раз один порыв страсти смог совершить ту слабость, о которой он, Римский Первосвященник, так горько сожалеет! А что если покаяться перед собранием высокочтимых кардиналов, мол, простите Христа ради, как в России говорят? В России сейчас голод и разруха, а он, Иоанн Павел Третий, думает о грехах молодости. Стыдно. И горько. Как будто напихали в рот листочки полыни.
– Вытрите наконец пыль с подсвечников. – голос Святейшего Отца гулом отозвался в этом пахнущем сном пространстве, ограниченном мраморными стенами. – Вы уже считаете, что меня нет? Окинув грозным взглядом рядом стоящих, Папа подошёл к скамейке и взял портфель. Что в нём было – никто не знал. Служка с красивым лицом пошёл в хозяйственную кладовую, чтобы взять тряпку, а заодно, поразмышлять, что же такого драгоценного содержится в папском портфеле из буйволовой кожи, раз пять человек охраны не спускают с него взгляд.
И всё же один человек (не простой и с очень умными глазами, поддерживавшими густые цыганские брови) знал содержимое портфеля. Его звали Пьетро Шкани и он личный секретарь Папы. Ещё в детстве он мечтал о сутане, и всеми играми его была Месса. Родители думали, что мальчик сошёл с ума, когда попросил купить ему полное собрание сочинений Фомы Аквинского. Зачем и для чего? Чтобы легче было умереть, когда придёт старость, сказал Пьетро и его голубые глаза блестели готовностью жить познаниями и Богом.
Свита последовала за Святым Отцом до папского автомобиля, предусмотрительно распахнутого всеми дверцами. Секретарь Шкани сел рядом с Папой на задние сидения, водитель подавил нахлынувшую боль в печени и машина тронулась. Ворота открыл старик в плаще, пожелав доброго пути. Утро подходило к концу.
-У меня есть горькая новость к вам, Святой Отец.– Шкани подвинулся поближе. Грузный Папа занимал много места, так что его помощник чувствовал себя неуютно. Иоанн Павел Третий отвлёкся от созерцания римских улиц, взглянул на Пьетро.
– Говори, – сказал Папа и поправил крест на груди.
Секретарь достал из папки какую-то фотографию и протянул её собеседнику. Папа вздрогнул. На снимке труп человека в одежде кардинала висел в комнате, совершенно пустой. Лица не было видно, но по отражению в зеркале Папа узнал повешенного: это был выходец из России Георгий Соколовский, префект Конгрегации по сообщению с Восточной Азии. Исключительно чистоплотный в мышлении и поступках человек. Почему дни его окончились, причём так неподобающе?
– Курия гудит как пчелиный улей. – произнёс очень чётко Пьетро Шкани. – У этого происшествия много слухов. Я вынужден советовать вам отправиться в Кастель-Гондольфо, пока расследование убедит всех нас, что вы в полной безопасности. Этого требуют исключительно все! – Шкани забрал снимок с повешенным русским кардиналом и стал возится с заклёпками папки.
-Псалмопевец Давид говорит:"Господь – свет мой и спасение моё: кого мне бояться? Господь – крепость жизни моей: кого мне страшиться?" – процитировал Библию Папа.
Пьетро Шкани словно это и не слышал. Где-то глубоко в душе он сомневался, что его боссу угрожает опасность, но примеры из истории, когда доверчивость в "авось" каралось преступлением против главы Ватикана, заставляли всё просчитывать наперёд, благо знания и опыт за многие годы, проведённые в секретариате Конгрегации веры,