Ну, как режиссёр перебор.
Или зритель попался мгновенный
И спектакль такой запорол.
А, на самом деле что было!
Он зажал свою крайнюю плоть,
Чтоб следов за собой не оставить
И не кончить на потолок.
Потихоньку разжал свои пальцы,
Когда член в трусы поместился.
Раньше делал он это над унитазом,
Когда сам с собой обходился.
Ситуация была ясной,
Конспирация превыше всего.
До сих пор он не знает, что она знает
Все в этот день про него.
ГЛАВА
А, сейчас взгромоздившись
С ногами на кресло,
Ароматное масло,
Обильно плеснув на живот,
снизу масло
Текущее между ног
В ладонь собирая.
Стала нежно массировать пальцами
Задний проход .
Прижимая вибратор жужалку,
туда же вкрутила.
Очень сильно голодная попа,
Всю жужалку она проглотила.
Вслед за попой голодная пися,
Подождав пока рот, смажет член
Позвала его в гости.
Он топтался с минуту у входа,
А затем вошёл весь без проблем.
Погостивши немного у писи,
Побродивши по кругу, а потом
Взад вперед.
Пренебрёг ее гостеприимством
И отправился в ласковый рот.
Его встретили там как родного,
Горячо в засос целовали
И головку его силиконовую
Сладострастно стоная, сосали.
Ну, а где же хозяйка всех этих?
А, хозяйка в мечтах на Майями.
И лежит теплым солнцем согретая,
Океан ее гладит волнами.
ГЛАВА
И в мечтах ее, на горизонте
Показался пиратский корабль.
Он несется на всех парусах
В ее тихую мирную гавань.
Черный флаг, развиваясь зловеще,
С белым черепом и костями.
Сердце девичье от страха трепещет
Весь корабль набит мужиками.
Все свирепые, голодные, злые.
Будут грязными лапами лапать.
А она беззащитна, раздета,
Из одежды на ней только шляпа.
И рукою, словно волною
Окатила себя легким бризом.
Чтоб немного себя успокоить
Потянула веревочку снизу
И жужжалка из попы немного
Показалась и снова пропала.
Между пальцев шершавя клитор,
Она нежно себя приласкала.
За минуту таких расслабонов,
Про пиратов напрочь забыла.
На песке у воды извиваясь,
Вновь на пляже морском воплотилась.
А пираты тем временем бросили якорь
И тихонько на лодке подплыли.
И увидев сирену морскую
Просто напрочь забыли, кем были.
И пятнадцать голодных и злых мужиков
Стали дружно дрочить не стесняясь
Дружков.
Даже те, кто стеснялся признаться
В своем онанизме.
Ведь признанье такое