Взгляд на историю в романе не согласуется с традиционным подходом. Хронология истории пролистывается в контексте времени и пространства. И хотя подобное отношение к истории – переход времени к пространству – далеко от реальности, оно позволяет увидеть и показать суть мира и человека.
В произведении примечательно также то, что его язык не ограничивается информативным свойством, а несёт функцию, направленную на воссстановление истории, и превращаясь в символический образ, становится одним из неотъемлемых компонентов художественного текста.
Роман написан в условно-метафорическом стиле, в связи с чем искать непосредственную связь описанных в нём событий с реальностью совершенно бессмысленно. В произведении невидимыми узами связаны реальность с ирреальностью, иллюзии с явью. Однако, проблемы, выдвинутые в романе, исходят из горькой, жестокой реальности современного мира. События и ситуации сопровождаются описаниями, отражающими тончайшие оттенки скрытых слоёв человеческого духа, реализуемых в чувствах и мыслях, что обусловливает превращение невозможностей в возможность.
С точки зрения жанра, роман «Сражение в пустыне» обладает своеобразными оттенками. На протяжении сюжета события, представленные в авторском описании, воссоединяются с внутренними мыслями героя, обеспечивая художественную полноту. В совокупности, сюжет романа раскрывается на фоне событий и происшествий, далёких от текущей, временной актуальности, происходящих на фоне вечных ценностей.
По моему личному мнению, название «Сражение в пустыне» выбрано для романа весьма неудачно, и оно не совсем согласуется с описанными в романе событиями – однако, вынужден признать, что мне было трудно выбрать более подходящее для романа название.
Считаю, что каждый читатель, независимо от возрастной категории, листая роман, сможет найти себя в нём. Однако, непременно найдутся и читатели, которым будет трудно осознавать дух произведения и терпеливо наблюдать за ходом событий.
Надеюсь, что читатели, взявшиеся за чтение романа, не пожалеют о времени, потраченном на прочтение этого произведения.
Баку,
21 декабря 2012 г.
ПРОЛОГ
Не отрывая взгляд, старик просматривал безграничную пустыню, словно разыскивая в ней определённую точку, но осознавая тщетность этой затеи в песчаном океане, продолжал путь, безнадёжно держась за узду лошади.
Нестерпимая жара, подымающаяся с земли, словно из раскалённой печи, обжигала ему дыхание; но задыхаясь от жары и зноя, он продолжал путь, в надежде поскорее доехать до пункта назначения.
Поблизости, слева от дороги доносился дикий крик стервятников, раздирающих тушу громадного животного. Тёплое вечернее дуновение распространяло невыносимое зловоние трупа животного, при обонянии которого его словно выворачивало наизнанку. Он пытался плюнуть, чтобы хоть как-то избавиться от этого зловония, но тщетно; во рту окончательно просохло, от усталости, жажды и зноя язык и губы окаменели.
Смирившись с бесконечностью пустыни, неизвестностью предстоящего пути и гармоничным топытом лошадиных копыт, он искал ответ на неожиданно возникший в сознании вопрос. Но он был в неведении об источнике этого вопроса, выраженного не только в его сознании, но и во взглядах и чертах лица. Он не знал, есть ли ответ на этот вопрос, или он просто адресован в никуда, в неведенье… Возможно, это даже не вопрос, а абсолютное безмолвие, сознание продолжения жизни и стремление знать, узнавать, жить…
Порой вся жизнь казалась ему в облике вопросительного знака, и он считал, что сама жизнь, появление на свет само по себе является вопросом. И невозможность найти ответ на возникший вопрос и осознать его направленность он связывал с необъяснимостью, исходящей из самого вопроса. Если сам вопрос необъясним, то едва ли представляется возможным найти на него ответ, или раздумывать над ним месяцами и годами…
Один из докучающих ему моментов его долговременного странствия был связан именно с этим вопросом. Порой ему казалось, что этом вопрос имеет какую-то таинственную, необъяснимую связь с пунктом назначения, к которому он так тщательно стремится, и ответ, найденный на этот вопрос, откроет в его жизни новую страницу, и полностью изменит её.
Ничто не терзало его так сильно, как усталость, вызванная бесконечными раздумьями над вопросом, так глубоко впитавшимся в его сознание. Этот вопрос словно появился на свет вместе с ним, с момента его рождения, и независимо от него самого, закоренел в его душе, в его сознании, вырос и состарился вместе с ним, превратившись в вечный спутник его жизни. Временами он чувствовал о существовании этого вопроса, но желание найти на него ответ, или хотя бы задуматься над ним, никогда не занимало его мысль так сильно. Сейчас словно какая-то невидимая