Наступление продолжалось. Информбюро и советские газеты каждый день передавали сообщения о новых успехах Красной армии. Освобождались районные города и посёлки, волна наступления шла по Ростовской, Астраханской областям. Немецкие войска несли большие потери, а наши части всё дальше углублялись на запад, оставляя зажатую в кольце шестую армию, одну из наиболее сильных и подготовленных армий вермахта, а также приданные ей итальянские и румынские дивизии.
Самый мощный удар за всю войну! Некоторые советские генералы уверенно предсказывали дальнейшее развитие наступления и скорую победу над врагом. Однако не всё обстояло так благополучно. В Сталинграде и вокруг него шли ожесточённые бои. Кольцо окружения не было достаточно прочным. В некоторых местах сплошной фронт отсутствовал, оборону держали разрозненные подразделения, не хватало артиллерии, бронетехники, транспорта для переброски воинских частей на опасные участки.
Двенадцатого декабря немецкие войска предприняли попытку деблокировать окружённую армию Паулюса.
Группировка генерала Гота, насчитывающая 250 танков и штурмовых орудий, при поддержке авиации нанесла мощный удар с юго-запада и через десять дней оказалась в тридцати пяти километрах от полосы обороны 6-й армии. Однако за эти десять дней группировка понесла такие потери во встречных боях, что генерал Гот был вынужден прекратить дальнейшее наступление и встать в оборону.
Эти декабрьские дни могли повернуть ход сражения и пробить кольцо, отбросив наши войска. Советским командованием был принят ряд срочных мер, переброшены на слабые участки пехотные части и артиллерия. Изыскивались резервы для нанесения контрударов, однако обстановка под Сталинградом оставалась сложной. На смену победным реляциям приходило трезвое осознание реального положения.
Враг был силён и сдаваться не собирался. Переломить положение могли только решительные и хорошо продуманные действия.
Глава 1
Батальон наносит удар
Несмотря на сложное положение, каждый немецкий солдат готовился в те дни отпраздновать Рождество. Как обычно, 25 декабря поздравляли друг друга, накрывали столы, наряжали ёлку, вспоминали родной дом и пели трогательную, знакомую с детства песенку «Тихая ночь, святая ночь…»
Война, начатая Германией в далёком тридцать девятом году, разбросала немцев от пустынь Северной Африки на юге до Кольского полуострова на севере. Войска вермахта продвинулись на две тысячи километров в глубину России и стояли у Волги.
Пушечный дивизион одного из полков группы армий «Дон» занимал позиции в заснеженной степи междуречья Волги и Дона. Трудно было придумать боле унылую картину, чем эта бесконечная ледяная равнина с редкими холмами, островками кустарника и одиноко торчавшими деревьями. Дул сильный морозный ветер, вечный спутник степного края, наметая в низинах огромные сугробы.
Командир дивизиона, опытный майор, выбрал для своих двенадцати 105-миллиметровых орудий удобную позицию на холме. Отсюда хорошо просматривалась окружающая местность, а орудия перекрывали огнём обширный участок в радиусе 40 километров.
В начале декабря, ещё до попытки генерала Гота прорвать кольцо окружения, русские пытались уничтожить дивизион, который мешал продвижению их войск. Но пехотному полку, усиленному несколькими танками, не хватало маневренности. Хотя тяжёлые орудия не отличались высокой скорострельностью, но их прицельность и мощность были высоки. А расчёты хорошо подготовлены.
Снаряды весом пятнадцать килограммов проламывали броню танков, осколочные и бризантные заряды выкашивали пехоту. Кроме того, дивизион был усилен автоматическими зенитками, а также пулемётным и сапёрным взводами. После нескольких безуспешных атак на закопчённом снегу остались сотни три неподвижных тел в длиннополых рыжих шинелях и сгоревшие танки.
Русские больше не пытались атаковать дивизион. Артиллеристы, хоть и понесли потери, но чувствовали себя уверенно. Майор приказал укрепить траншеи, вырыть запасные капониры и усилить посты.
– Русские сумели окружить Паулюса, – рассуждал майор, – но воевать не научились. Нельзя же так бездумно лезть на орудийный и пулемётный огонь. Вряд ли у них что-то получится с этим окружением.
Офицеры согласно кивали. Их раздражало упорство русских, из-за которого так надолго затянулась война. В успех русского наступления они не верили. Тем более, газеты и радио ежедневно сообщали о мужестве окружённых солдат Паулюса.
В ту рождественскую ночь возле орудий, как всегда, стояли часовые, мёрзли дежурные расчёты одной из пушек и спаренной зенитной установки, перетаптывались пулемётчики. Обер-лейтенант, командир второй батареи, обходил позиции, прислушиваясь к ночным звукам.
Он воевал в России с осени сорок первого года и считался опытным офицером. То, что ему выпало дежурить в праздничную ночь, говорило о доверии начальства, и молодой офицер старался всячески его оправдать. Время перевалило за полночь, посты несли службу исправно, а из блиндажей доносились пение и смех. Время от времени выходили проветриться разгорячённые дружеским