«Если прежде СССР соперничал с США и НАТО вблизи Гамбурга и Стамбула – благодаря дружественным Москве ГДР и Болгарии, а в сталинский период и вблизи Италии, и в Средиземноморье благодаря «сталинистской» Албании, где была крупная советская военная база, то теперь линия такого соперничества приближена к Пскову, Смоленску, Белгороду, Ростову-на-Дону, Сочи, Астрахани и Махачкале. То есть перенесена вглубь когда-то советской территории».
Збигнев Гужейл, польский историк
Границы современной Российской Федерации (РФ) почти совпадают с ее кордонами времен правления царя Алексея Михайловича и до Переяславской рады 1654 года. Имперский «ритм» России жив, а движителем ее современной истории является взаимосвязь между советским наследием, происходящими переменами и глобализацией…
«СССР всегда стремился к полной интеграции в межгосударственную систему. В 1933 году он вступил в Лигу Наций…, выступал союзником Запада во Второй мировой войне, стал соучредителем ООН и никогда в послевоенные годы не прекращал добиваться от всех стран (и прежде всего от США) признания себя как одной из мировых «сверхдержав». Эти усилия, как неоднократно отмечал Шарль де Голль, трудно объяснить с позиций марксистско-ленинской идеологии, но они абсолютно ожидаемы как политика великой военной державы, действующей в рамках существующей миросистемы».
Иммануил Валлерстайн, американский социолог, политолог, философ-неомарксист, один из основателей миросистемного анализа, представитель современной левой общественной мысли
Коммунизм в Советском Союзе был реализацией «культурной и политической программы современности» в формате одного из незападных воплощений индустриального общества. Крушение и распад СССР как великой мировой державы стали «крупнейшей геополитической катастрофой» XX века.
«Сильнейшие и непрерывные трения и противоречия. В первую очередь речь идет о противоречии между акцентом на автономии человека и мощным, жестким контролем, истоки которого кроются в технократических и/или этически-утопических положениях этой программы…»
Шмуэль Ной Эйзенштадт, американский и израильский социолог, специалист в области сравнительных исследований цивилизаций и общетеоретических проблем развития, революции и модернизации
До наступления эпохи глобализации процессы модернизации в Советском Союзе были относительно успешными и эффективными. Являясь мировым по замыслу, глобальным коммунистический проект никогда не был. Исторически назревшая потребность в интенсификации развития страны подменялась в СССР традиционно экстенсивным ростом. Наблюдалось не стремление к решению инновационных проблем взаимосвязанного мира, а желание сохранять статус-кво.
«Власть Советов не сделала страну процветающей, общество – динамично развивающимся, человека – свободным».
Владимир Владимирович Путин, Президент Российской Федерации, 1999 г.
Если бы Запад поддержал не компрадорские, а реформаторские силы в России, то ее трансформация сложилась бы иначе. Однако возобладали принципы «или – или», «нулевая сумма» и «закон своего сукина сына»
Период безвременья поставил вопрос о том, как дальше распоряжаться совокупным и уникальным потенциалом бывшего СССР. Его очевидные преимущества не отменяют отставания данного государства по критическому культурно-цивилизационному параметру динамичного перехода к обществу, основанному на приоритете человеческого капитала. По уровню образованности населения России ситуация в ней близка к уровню развитых стран и по ряду параметров даже превосходит его.
«Ирония развития состоит в том, что межгосударственная конкуренция в будущем будет определяться характером обществ… И для всех стран во главу угла будет поставлен вопрос, кто может наиболее эффективно развить и использовать “человеческий капитал”. В ходе этого соревнования, которое может рассматриваться как сублимация нынешних войн, изменится понимание многих вещей, в том числе и то, что в прошлом называлось “войной”».
Ёсихиро Фрэнсис Фукуяма, американский философ, политолог, политический экономист и писатель японского происхождения, 1995 г.
Вести в современных условиях классические войны с целями экономического или ресурсного перераспределения рискованно, а разрушать производственные и социальные инфраструктуры непродуктивно. Апелляция к примату культуры и «человеческому капиталу» при таком раскладе факторов имеет не только ценностный, но и функционально-стратегический характер.
Достижения военно-технологического прогресса отменяют автоматизм и бесспорность традиционных геополитических и геоэкономических преимуществ России. Во времена Наполеона и Гитлера необъятность российских