Почти всех своих спутников я узнала. Они меня… похоже, нет.
– Госпожа по делу в нашу глухомань или в гости? – Мы уже подъезжали, когда господин Фэнс решился заговорить. Все остальные навострили уши. – А к кому, если не секрет?
Об этом человеке я помнила две вещи: от него вечно пахло чем-то кислым, и его жена всегда была беременна. Судя по тому, что с ним ехали две почти взрослые дочери и мальчишка лет пяти, в этом плане мало что изменилось. К счастью, я еще утром, на постоялом дворе, наложила заклинание, избавившее меня на время дороги от всех неприятных запахов, так что понятия не имела, чем от него несло.
– Секрет. – «Госпожа» чуть повернула голову и сверкнула ведьминскими огнями в глазах. По рукам, от кончиков ногтей к локтям, зазмеились сияющие узоры. – Еще вопросы?
Немногочисленные спутники дружно ойкнули и не менее дружно потеряли ко мне интерес.
Конечно, если бы я, как все приличные ведьмы, носила остроконечную шляпу, недоразумения бы не возникло. Но я предпочитала одеваться как нормальный человек. В конце концов, если я ведьма, это еще не повод отказывать себе в хороших вещах! Тем более что я сама на них заработала, чем и гордилась. Но шляпу, против обыкновения, все равно зачем-то сунула в чемодан.
Очередной взгляд за окно показал, что мы как раз проезжаем мимо указателя.
Реведшир.
Скоро должны въехать в город.
Шесть дней в пути, и это быстрым способом передвижения через природно-магические переходы. Шесть билетов на разные дилижансы, а между ними – не всегда комфортные постоялые дворы. Сейчас я могла думать исключительно о пенной ванне и возможности принять горизонтальное положение.
Еще один быстрый взгляд в окно – и на губах появилась полная презрения усмешка. Нет, меня не то чтобы сильно раздражала разбитая дорога. Тем более что скоро колеса начнут подпрыгивать на камнях мостовой, а нищенские лачуги вдоль улицы сменят приличные дома. Насколько помню, тут попадаются довольно красивые.
Наш – лучший. Не просто дом, Гердерское поместье.
И моя мать – самая настоящая герцогиня.
Была.
Стоило позволить мыслям побежать в ту сторону, и из воспоминаний выплыл огромный каменный дом с башенками. Спину будто кошка когтями царапнула.
Меня передернуло.
Ладно, Эмая, все будет хорошо. На погребение и связанные с ним ритуалы я не попала. Значит, послушаю завещание, максимально быстро и как можно более неприятно кое для кого избавлюсь от своей части наследства и снова уеду. На этот раз уже навсегда.
Все предельно просто. Вроде бы.
Дилижанс остановился, вокзальные работники помогли вытащить багаж.
Я полыхнула глазами на окруживших меня извозчиков, зачаровала чемодан таким образом, чтобы он летел следом, и уверенно направилась к месту, которое некогда называла домом. Тут не то чтобы два шага, но… мне надо было собраться с мыслями.
Редкие поздним вечером прохожие поглядывали с интересом, но не узнавали. Еще бы! Теперь у меня огненно-рыжие волосы, гораздо более женственная фигура и одежда не хуже той, какую носят придворные красавицы. Но, в отличие от них, мне не покупали ее богатые любовники.
Чем ближе подходила к дому, тем труднее становилось контролировать мысли.
За каким демоном меня вообще позвали?! Будет смешно, если выяснится, что мне что-то досталось.
Но на приглашении стояла магическая печать – сила рода не дала бы его проигнорировать.
Идти было не тяжело, но дыхание сбилось.
Мать я не увижу, ничего нового о себе не услышу. Больше никогда. Не то чтобы мне очень жаль… Но там – он. Мой кошмар.
Мир перед глазами померк, я возвратилась в прошлое.
Мне было семь.
В тот день мы шли из храма. Значит, был какой-то праздник. Меня нарядили в красивое платье и вручили няньке, чтобы держала за руку и следила, пока мать занимается своими делами. В смысле задирает нос перед городскими сплетницами. Дела молодой герцогини сводились в основном к этому.
На площади собралась галдящая толпа. Они окружили… что-то и на разные голоса ужасались: «Какая мерзость!» – и так далее. Мы тоже пошли посмотреть. Хотя мать, конечно, нацепила на холеное лицо выражение из разряда «мне вообще не интересно, я вам всем делаю огромное одолжение». А вот нянька аж притопывала от любопытства.
Лучше всех видно было мне. Высвободив руку из плена горячей ладони, я юркнула меж многочисленных штанов и юбок, растрепала ленту в косе, измазала подол платьица в грязи… и встретилась любопытными глазенками с яркими фиолетовыми глазами. Глаза принадлежали мальчику, но его взгляд казался взрослым и серьезным. Он не был человеком –