– Лена, тебе не в чем себя винить. Ты все сделала правильно. И объективно.
Вскоре после этой встречи он умер от инфаркта. Мне было больно. Это была первая смерть, в которой присутствовал мой журналистский, профессиональный фактор. Значимость слова – печатного или эфирного – с того момента стала мне особенно ясна.
Спустя два года после этого умер Серафим Романько, легенда региона. Будь он живой, многие из ныне действующих власть предержащих получили бы от него заслуженную «клизму» и полетели бы с кресел безо всяких столичных решений. Нынешнего губернатора Александра Черноворона Серафим незадолго до смерти обещал прилюдно выпороть за вред, который тот причинил региону за годы своего правления. Такого кадра Серафим никогда бы не подпустил к власти и к людям на пушечный выстрел.
Черноворон с Серафимом были земляками, с одного сельского района. Однако Александр, или как его именуют в области – Шурик, не удостоился чести получать оплеухи от самого Серафима по причине явной профнепригодности и непомерных амбиций. Оные в глазах влиятельного и мудрого Романько были неприемлемы, когда речь шла о власти.
– Руководитель должен народу служить, – сказал он мне однажды. – А чтобы служить, народ нужно любить. Народ! Не себя!
Шурик любил себя и из-под пристального взгляда Серафима сбежал в Ставгород, где по-комсомольски шустро отбился от рук. И это было плохо. Ведь комсомол для многих карьерно устремленныхперсон был в конце 80-х – начале 90-х плацдармом в большую власть. То, что Шурик к таковой стремится, сомнений ни у кого не было. И понимающие весь кошмар ситуации с возможным приходом к власти этого оголтелого «комсомоленка», старейшины хватались за головы. Их попытки остановить и образумить Шурика ни к чему не приводили. Он рвался в политику, аки жеребенок в яслях рвется к сосцам кобылицы-матери, которую под уздцы ведут на заклание. Однако жажда власти была столь сильна, что стал таки Шурик сначала секретарем областного комитета ВЛКСМ, потом депутатом Госдумы, потом – губернатором. Понесла его нечистая в кабинеты высокие и продолжает держать на плаву. Старейшины же Ставгородские поминают добрым словом Романько Серафима, который зрил в корень и грозился вырвать Шурке органы детородные, чтобы не лез туда, куда не следует. Жаль, что не вырвал. Может, тогда и жива была бы область Ставгородская.
Серафим много лет расставлял в регионе кадры, был жестким и даже жестоким человеком, муштровал людей. Но его учениками были избранные, изначально люди порядочные, их можно было назначать на любые должности без опасений, что провалят дело. Если отбросить компартийную наносность, Серафим Михайлович был лидером вневременным. И внесоциальным. Ему били челом и коммунисты, и бандиты. И столичные, и местные.
Меня он