1
Здание муниципалитета было самым высоким в этом маленьком южном городке Израиля. Кабинет главного архитектора города располагался на последнем восьмом этаже. Давид Перельман стоял у открытого окна и в очередной раз смотрел сверху на своё большое коммунально-строительное хозяйство. И в который уже раз его удручала обширная городская свалка, чёрной горой выросшая на пустыре сразу после дальних домиков с черепичными крышами. Ему вспомнилась где-то прочитанная информация о древнем Париже. Шестьсот лет назад мусорные холмы окружали этот город со всех сторон и даже были выше крепостных стен. Давид понимал, что если не предпринимать сегодня никаких мер, то очень скоро ситуация в их любимом городе будет хуже, чем в средневековом Париже. Уже сейчас, когда ветер дул со стороны свалки, город накрывал ядовитый запах гнили.
Но ещё одно неприятное зрелище очень огорчало главного архитектора, хотя и не имело прямого отношения к его деятельности – с каждым днём на свалку прилетало всё больше и больше морских чаек, будто где-то в природе сбились ориентиры, сменились адреса, маршруты и заблудились пути-дороги. Эти красивые и гордые птицы, символ полёта и свободы, на глазах превращались в жалких мусорщиков, копошащихся в грязи, дерущихся за кусок какой-то гадости и пытающихся совокупляться в разлагающейся вонючей жиже. Давиду представлялось, что пройдёт немного времени, и чайки начнут гнездиться здесь, откладывать яйца, растить потомство и окончательно забудут своё чистое синее море. Вот тогда и наступит конец Света, ведь во Вселенной всё взаимосвязано, и сбой механизма в одной точке мира может изменить всё на целой планете. Возможно, когда-то так исчезли динозавры. К счастью, в этот раз апокалипсис не случится. Под председательством главного архитектора города комиссия по городскому планированию вынесла решение о закрытии свалки. А это значит, что скоро весь мусор будет отсортирован, спрессован и упакован для перевозки к месту окончательного захоронения. Грузовики очистят территорию от грязи, и на этом месте согласно плану возникнет современный парк отдыха и развлечений. Давид мечтал о таком подарке для всех жителей города и был близок к превращению мечты в реальность. Ну а чайки сами вернутся к родному и привычному морю.
Архитектор прикрыл окно и в затемнённом стекле увидел своё отражение – мужчина в сером костюме и светлой сорочке без галстука. Европейский овал лица с прямым носом, обычное телосложение без пивного животика, а в короткие чёрные волосы давно проникла коварная седина. Всё как обычно, и только карие глаза смотрели на мир с лёгкой грустинкой. Мужчина не копался в её причинах, лишь удивлялся тому, как быстро счётчик жизни накрутил ему пятьдесят семь лет…
В дверь кабинета постучали. Давид отошёл от окна, стряхнул со лба размышления и громко сказал:
– Войдите.
Вошла секретарша Эйталь с какими-то бумагами на подпись, следом за ней в кабинете неожиданно появился архитектор Пинхас Фельштейн – автор проекта строящегося в городе стадиона. Эйталь молча положила бумаги на письменный стол шефа и ушла. А Пинхас подошёл к Давиду и пожал ему руку.
– Здравствуй, начальник. Извини, что без предупреждения. Я пришёл разобраться с одним вопросом.
– Пришёл- так садись и рассказывай, – ответил Давид и вернулся в своё кресло.
В Израиле мужчины совместно трудились уже над пятым строительным проектом и потому хорошо знали друг друга. Толстый неповоротливый Пинхас сочетал в себе тонкий художественный вкус архитектора с огромным животом и хронической неряшливостью. Вот и теперь небритый, в измятом плаще и в грязных ботинках он с трудом опустился на стул и произнёс хриплым голосом:
– Я с утра на объекте и должен тебе сказать, что строители совсем потеряли совесть. Сплошные отклонения от проекта. А вместо мрамора вообще лепят что Бог пошлёт. Прораб прячется от меня, не с кем говорить. Короче, пришло время тебе вмешаться в ситуацию. Твоя прямая обязанность контролировать качество строительства. Я даже думал прямиком обратиться к Боссу.
– Спасибо, что напомнил мне про обязанности, – раздражённо ответил Давид. – Подключать Босса рановато ещё. С этой проблемой я сам разберусь. Сегодня же.
– Тогда я поехал на другой объект.
– Удачной дороги и не беспокойся, Пинхас, всё будет хорошо, – пообещал Давид.
Автор проекта медленно вразвалку вышел из кабинета. Давид нажал на кнопку переговорного селектора и предупредил секретаршу:
– Я поеду в спорткомплекс. Сегодня уже не вернусь.
Главный архитектор остановил машину у высокого деревянного забора, которым строители отгородились от всего остального мира. Правда, забор в некоторых местах уже покосился и даже зиял несколькими пробоинами. Это и не удивительно, ведь дворец спорта со своими железобетонными конструкциями был известным в городе долгостроем. Зимний дождь превратил всю территорию стройки в сплошную вязкую жижу. С трудом отыскивая сухие островки между лужами, Давид обошёл четверть огромной чаши стадиона. Высокий башенный кран находился в самом