Вот, наконец и последний поворот. Хьюго слегка сбавил ход, исследуя потолок всеми восемью глазами и среди копоти и грязи заметил узкую неприметную трещину, что ведет наверх, в место, где хранятся ответы на все вопросы мира. В дом детства. В Национальную библиотеку.
Хьюго решительно шмыгнул в лаз, и в полнейшей темноте полез наверх. Скоро трещина привела в обширный, как пещера подвал. Там, при желтом свете электрических ламп, Хьюго еще раз вызвал в памяти образ карты, сориентировался и поспешил к одной из ближайших решеток воздуховода. Толстый слой серой пыли плотно и заботливо укутывал ее. Напоминало грязный снег на ажурных воротах городской ратуши зимой. Или грибок на старой осине. Хьюго аккуратно залез внутрь, стараясь не нарушить красоту. Тут дела обстояли не лучше. Как и здание, воздуховод задыхался от старости. Пыль толстым слоем покрывала каждый сантиметр поверхности, а в поворотах и изгибах ее накопилось так много, что приходилось буквально нырять в нее и, как пловцу в штормовом океане, пробивать себе дорогу. Там и сям валялся мелкий мусор – обрывки бумаги, перышки, бусинки, и много другого, не поддающегося идентификации. Очевидно, что воздух не пользовался воздуховодом много лет. Наверное, он перемещался по лестницам. Хьюго его понимал.
Поначалу ему было неприятно и даже противно; он бежал по толстому слою пыли, высоко поднимая ноги, и старался не пылить, боясь, что под слоем пыли наткнется на что-нибудь по-настоящему отвратительное. Но после второго или третьего поворота, он привык, расслабился, и разгребал пыльные завалы с азартом и удовольствием.
Оставляя