Скучный волшебник не потрудился даже прочесть письмо, сперва просто махнув рукой – оно стало еще одной горсткой пикселей среди десятков таких же от самых разных адресатов, так и оставшихся с пометкой «новое». Когда работаешь профессором кафедры культуры и истории, свободного времени остается чрезвычайно мало, особенно на рабочем месте; дома же читать электронные письма – плохой тон и вообще неразумно. Дома, по традиции, нужно становиться недоступным для всех рабочих контактов, чтобы не дай бог не поработать лишние пятнадцать минут.
Но что-то изменило мнение профессора Энгелена. Он сначала бегло прочел тему письма. Вслух прочитал автора. Нахмурился и сунул в зубы и так порядком обгрызенный карандаш. Ему жуть как не хотелось бросать дела и бумаги, прерывать написание очередного труда, призванного поставить его имя в одну строку с крупнейшими историками планеты, но фамилия виртуального собеседника была не из тех, которые пропускают. Тем более, что между ними пролегали не десятки тысяч километров, а всего-то меньше сотни.
– А, черт с тобой. Чего там у тебя?..
На секунду задумавшись, компьютер представил Олафу полный текст письма, укоризненно выделив жирным остальные сообщения, которые остались непрочитанными за сегодня. В графе «от кого» значилось «Ламберт Ван дер Мер», а текст заставил бы заволноваться любого историка, тем более такого калибра, как профессор университета Осло.
«Дружище! Давно не переписывались, не созванивались, и уж тем более не виделись – но, поверь, на то была причина. Мы тут напали на след чего-то очень важного прошлой осенью, и работали не покладая рук весь год. Прессе пока ничего не говорим и никого не пускаем, но появилась одна проблема. Видишь ли, мы с коллегами по экспедиции, может, копаем и хорошо, но в истории и культуре смыслим не так много, как такая шишка как ты. Есть у нас свой историк, Андерс Ольсен, но ты его знаешь – он горазд только байки травить.
В общем, Олаф, мы нашли курган. Забрались в такую глушь, в которой ты в жизни не бывал. Думали, просто холм, но потом Шарлотта решила проверить – и, представляешь, мы нашли погребальную камеру. С подношениями, костями, как положено. Сам знаешь, что это значит. Сенсация, друг! Сюда ни одна экспедиция еще не приходила! Но из-за того, что в качестве историка взяли придурка, мы не можем все систематизировать и идентифицировать как следует. С дарами и подношениями он разберется, но есть кое-что еще, на что тебе следует взглянуть. Все карты раскрывать не стану – мало ли, кто читает твою почту…
Я тут в экспедиции хвастался, что мы один и тот же университет заканчивали, пусть и в разное время, и они меня чуть не в слезах просили с тобой связаться. Очень уж не хочется такой куш упускать. Мне с этого – всемирная известность, а ты столько диссертаций сможешь написать, что больше в жизни не придется покупать туалетную бумагу. Я пока что пишу с компьютера смотрителя на железнодорожной станции, в Гульсвике. Знаешь, где это? Долго я у них интернет отнимать не смогу, а на раскопках связь не ловит совсем. Так что жду твоего ответа, друг. Ты нам тут нужен. Постарайся ответить сегодня, максимум – завтра. Дело горит. Ламберт Ван дер Мер.»
Олаф заинтересовался. Сгреб в сторону всю ту макулатуру, которой завалил рабочий стол. В то же мгновение за матовым стеклом двери его кабинета появилась неясная тень. В кабинет вошел ассистент, Герхард, вечно жующий, но, парадоксально, вечно голодный.
– Профессор Энгелен, я сейчас сбегаю до Долли Димплз, хочу взять что-нибудь. Обед скоро. Вам что-то прихватить?
Олаф задумчиво перебирал пальцами над клавиатурой и даже не посмотрел в сторону ассистента. Лишь скорчил гримасу и помотал головой.
– Ладно, нет так нет. Буду минут через десять!
Профессор пропустил слова молодого специалиста мимо ушей. Он думал, вспоминал живое, вечно смеющееся лицо Ламберта. Олаф познакомился с ним лет двадцать назад, как только Ван дер Мер перебрался в Норвегию из Голландии. Профессор перечитал письмо три раза, прежде чем открыть в интернете карту и найти Гульсвик. Деревушка, которую и деревушкой-то назвать сложно, волей судеб оказавшаяся там, где проходил ураган «Ламберт». На своем пути он сметал обычно все до последней пылинки, а в этот раз умудрился не только найти курган, но еще и не повредить содержимое. А оболтусу Ольсену даже удалось что-то опознать! Удивительно, как подношения и старинные артефакты просто не рассыпались у него в руках…
Профессор заложил руки за голову и откинулся на стуле; прикусил карандаш так, что заныли зубы. Если Ван дер Мер не преувеличивает, то ведь это и правда сенсация! Оставалось только надеяться, что у экспедиции была не только договоренность с правительством, но и местными. Потому что у Ламберта уже возникали проблемы с законом, когда его чуть