Инор Павоне нахлестывал лошадь, выливая на нее свое раздражение. Бедное животное и так старалось из последних сил, поэтому недоуменно косило на седока глазом и обиженно фыркало, но всадник не обращал внимания, полностью поглощенный своими думами. Официально причиной срочной поездки была задержка с доставкой вина для завтрашнего приема. К поставщику он тоже зайдет, но потом. Первым, кого он навестит, будет изгой Золотого Леса, Таринель. Изгоям родового имени не положено, так что эльф обходился без фамилии, что не мешало ему обделывать дела, не всегда находящие понимание у служителей правопорядка. Но обвинений предъявить пока не удалось ни разу.
– Марчелло, ты привез очередную плату? – вместо приветствия спросил эльф у гостя.
– Если бы, – зло бросил тот. – Мне опять нужна твоя помощь.
– Опять? – недовольно скривился эльф. – Ты еще за прошлое не расплатился. Осталось, конечно, немного, но тем не менее…
Он выразительно посмотрел на собеседника. Мол, я пошел тебе навстречу, а теперь ты мне вообще на шею хочешь сесть.
– Я бы давно отдал, если бы не дура Тереза.
И Павоне грязно выругался, что, впрочем, его собеседник воспринял совершенно равнодушно, поскольку сам при случае мог еще не так завернуть. Нет, когда Таринель хотел произвести впечатление благовоспитанного эльфа, это всегда удавалось, но в некоторых кругах воспитание слетало с него, как шелуха с семечки, и наружу вылезало то самое, что сделало невозможным пребывание в родном анклаве.
– Это твои проблемы, – холодно сказал он.
– Мои, – согласился Павоне.
Что поделаешь, сделал огромную глупость: прежде чем отравить, не проверил, составила ли супруга завещание. Кто знал, что она запишет мужа лишь опекуном, а в случае смерти девочки состояние целиком уходит в монастырь святой Лючии, покровительницы семьи Вивиани? Не очень-то эта покровительница им помогла – от некогда многочисленного семейства осталась одна Виттория. Тереза утверждала, что виной всему далекий предок ее первого мужа, который совершил страшный грех и покровители от него отвернулись. И тем не менее завещала все в монастырь. Не дура ли? Лично он, Марчелло Павоне, ни за что бы не стал давать деньги тому, кто в трудную минуту отворачивается. Да он вообще никому не стал бы давать денег! Но у этой дуры, покойной жены, было совсем другое мнение. А ведь утверждала, мерзавка, что любит. Врала, наверное, как это у женщин обычно бывает.
– Ладно, говори, чего хочешь, – снизошел до него Таринель. – Платил ты регулярно, чего уж там. Так что могу пойти навстречу.
– Мне нужно, чтобы свадьба завтра не состоялась, – выпалил Павоне.
– А что так? – насмешливо сказал эльф. – Сам приходил со счастливым женихом, просил помочь с приворотным зельем, а то несмотря на все ваши старания, дева на него и не глядела.
– Он меня решил кинуть, – хмуро ответил человек. – Мы договаривались, что он получает Витторию и половину ее состояния. Вторая половина – моя. А сейчас он меня избегает, а вчера вечером я их разговор услышал. Выпнут меня сразу после свадьбы.
– Ай-яй-яй, какой нечестный компаньон, – поцокал языком эльф. – Никогда не имей с ним дела больше. И сейчас ты от меня хочешь отворот?
– Да ну, – отмахнулся Павоне. – Мне нужно, чтобы она вообще ни за кого не выходила. Разве я смогу кому-нибудь доверять, после того как этот щенок Паренте так подло поступил?
– Сам жениться собрался? – расхохотался эльф. – Иначе рано или поздно хорошенькая инорита с таким состоянием непременно выйдет замуж, и денежки уплывут из-под твоего носа.
– Нет, сыт я уже этим семейством по горло, но и травить девчонку не хочу, все же она мне почти как дочь, – немного подумав, проворчал Павоне.
– Не в твоем вкусе, – понятливо покивал Таринель.
Павоне хмыкнул. Виттория действительно была не в его вкусе. Слишком худая, с остреньким личиком и пышными черными волосами, она походила на покойного отца, а не на мать – круглолицую блондинку, чьи формы не в последнюю очередь привлекли к ней нового мужа. Можно сказать, жену