Санька-террорист. Галина Врублевская

особенно завидовала. Подруги предлагали присоединиться, но она неизменно отказывалась, зная, что у чужого очага лишь острее ощутит одиночество. Потому что Машенька, ее дочь, окончив школу, покинула городок, где они жили, и наведывалась сюда нечасто. И каждый новогодний праздник оборачивался для матери пыткой: опять одна, опять заляжет в кровать ранним вечером, отключив телефоны, а то и расплачется, не в силах унять тоску.

      Но нынче планеты встали по-иному: в середине декабря дочка сообщила, что приедет на Новый год домой!

      И ведь приехала! Тридцать первого днем Маша позвонила матери прямо с автовокзала и доложила, что благополучно добралась. Сказала, что через час-полтора будет дома, только забежит по дороге к подружке Эле – та жила в соседнем квартале – отдаст привезенный для нее подарок. На робкое предложение Ирины Сергеевны перенести визит к Эле на завтра, Маша фыркнула, ввернув поговорку о ложке, что хороша к обеду. Однако обещала у подруги не задерживаться.

      Обещать-то она обещала, но время шло, а Маша не появлялась и даже не звонила. Ирина Сергеевна, прерывая кулинарный процесс, названивала дочери сама. Дозвонилась раза с десятого:

      – Машенька, ну где же ты пропадаешь? И трубку не берешь! Я уж не знаю, что и думать!

      Маша скороговоркой оправдывалась, что помогала Эле. Целый час красили ей волосы. Занимались этим в ванной, а телефон в комнате остался, не слышали. И, помолчав, спросила:

      – Мамуля, я бы хотела у Эли встретить Новый год, тут все наши одноклассники собираются… Ты как?

      Ирина Сергеевна перестала дышать, будто забыла, как это делается. Дряблые щеки поползли вниз, опустились уголки губ, прикрылись веки. Однако, пересилив себя, отозвалась с достоинством:

      – Решай сама, ты уже взрослая… Но я надеялась, что, раз приехала из такой дали, встретим вместе Новый год … А хочешь со своими…Что ж…

      Маша не видела, как разом постарело лицо матери, но уловила отчаяние, заполнившее эфир, и колебалась недолго. Со вздохом ответила:

      – Ну, ладно. Не сердись. Я уже иду домой. Сейчас попрощаюсь с девчонками и иду.

      Ирина Сергеевна прибавила громкости телевизору, чтобы приподнять упавшее настроение – жизнерадостные артисты на экране создавали позитивный фон. Разумом понимала, что девочке с молодежью веселей, с друзьями тоже давно не виделась. Но поведение дочки ранило сердце: приехала, а к матери не спешит.

      Кухонная эпопея близилась к завершению. Оставалось начинить разрезанные надвое крутые яйца красной икрой. Задумчиво глядя на полупрозрачные икринки, вдруг представила, сколько мальков могло бы появиться из них. Но, увы, не случилось. Причудливые ассоциации подтолкнули мысли к ее собственному материнству. Сомневалась когда-то, стоит ли оставлять ребенка, не имея мужа. Не побоялась, родила! И сумела вырастить дочь достойным человеком. Жаль, что не все у девочки ладно: недавно жених бросил, хозяйка от квартиры отказала, работодатель зарплату задерживает. Понятное дело, потому и к матери приехала, что на мели оказалась. Стало быть, нуждается в совете и поддержке. И знает, ведь, что я последнее ей отдам! Вот, посидим за новогодним столом, обсудим положение, вместе что-нибудь да придумаем. Только бы домой пришла, завтра ведь в обратную дорогу собираться! Хотя пообещала.