– Вас много, а нас двое, пустите хотя бы меня, поговорить, или пусть кто-то выйдет к нам. Чего вы боитесь?
– Каждый, живущий здесь, хочет жить, и борется со страхом смерти, – прозвучало из-за забора.
– Мы клянемся, что не будем убивать. Какую клятву вам дать?
– Клянитесь самым дорогим, что у вас есть.
Котигорошек наклонился ко мне и прошептал на ухо:
– Мне что, булавой клясться?
– Не знаю. У меня и булавы-то нет. Так, всякая мелочь в котомке.
Наши раздумья были приняты как злокаверзные.
– Клянитесь жизнью, дурачье, – донеслось сверху. – Нет у человека ничего более дорогого, чем жизнь.
Мы, наконец, облегченно вздохнули и поклялись. Ворота со скрипом открылись.
– Заходите, – сказал хмурый, закованный в латы стражник, – учитель сегодня добрый. У него новые мысли вышли наружу и стихи родились. Он их будет вечером зачитывать, и некоторые идеи свои нам излагать. Зачитав, сможет избавиться от бремени в сознании, и значит, сам получит облегчение и нам поможет облегчиться. Поможет очередной раз переступить через страх смерти и подняться для жизни. В предвкушении этого и вас разрешил пустить. Мы, обычно, незнакомцам не открываем. Жизнь, она дороже.
Мы зашли внутрь огорожи. Небольшие домики. Все чисто, аккуратно и почти нормально на вид. Бегали дети, женщины готовили еду, куры клевали зерно. Я-то ожидала какого-нибудь ужаса, но нет, все обычно, по-людски. Нас попотчевали, разместили в небольшом помещении и дали помыться.
Женщина, кормившая нас, с придыханием сказала:
– Вечером учитель будет читать стихи и говорить слова истины. Вам понравится, вот увидите.
Я ждала с нетерпением. И вот мы пришли на место собрания.
На небольшом возвышении стоял мужчина средних лет. Сразу видно – учитель. Лицо отражало крайнее возбуждение, которое, как сказал один из селян, бывает у него при очередном озарении.
– Дети мои, ученики мои. Озарение опять посетило меня и подтвердило правильный ход наших мыслей. Мыслей о том, что жизнь – самая дорогая в мире вещь. Стоит бояться ее потерять. Страх смерти и желание жизни – вот движущая сила всего нашего существования. Страх смерти понуждает нас к действию, и потому так важен. Мы спешим чего-то достичь, пока не умерли. Спешим найти свою любовь и любить, спешим родить детей, построить дом, посадить дерево. Наша страсть – деятельность.
Он сделал паузу и продолжил:
– На нашем уровне, по ту сторону стержня, живут позитивисты. Мы минус – они плюс, как они считают. Они говорят, что не надо думать о смерти, не надо ее бояться, а надо думать о жизни и радоваться ее проявлениям. Они прячут голову в песок. Они тешат себя иллюзиями, их речи – это страх. Страх сказать лишнее, что навлечет беду на их головы. Они трусы, мы храбрецы. Ура нам! Скажем громко: ура живущему в нас страху смерти!
Над толпой разнеслось громогласное