Воины схватили волхвов и потащили на костёр. Старики совсем не сопротивлялись. Их длинные седые бороды и волосы полоскались на ветру.
Альвар спросил:
– Что делать с жеребцом? Сдаётся мне, не годен он не в службе, не в работе.
Ивар повернулся к нему и согласился:
– Я думаю – ты прав. Для нас в нём только красота. Но держать ради красоты священного коня нечистой веры? Нас наши боги не поймут. Умилостивим их жертвою его. Ты помнишь этот обряд священный?
– Да, во славу Одину коня с обрыва сбросим в море.
– Запомни, ты за жертву отвечаешь.
Воины принесли два сундука и открыли их пред строгим взором конунга.
– Что в сундуках?
Харальд, ярл Сканей, пояснил:
– Их письмена, что вырезали на дереве их ведуны.
Ивар взял из ящика одну дощечку:
– Я знаю, что здесь. Рассказывал мне мой скальд Варун, что в Старигарде хранятся все предания вендов от потопа до сего дня, и вырезаны они на буковых дощечках.
Харальд спросил:
– Куда весь этот хлам? Нет места на корме. Всё забито златом и пурпуром.
– Варун, конечно, обидится, но прикажу всё сжечь. Зачем нам вагров старина? Они кичатся тем, что их вожди не раз крушили Рим. Что в Старигарде правят потомки Столпосвята, который нам по сагам известен, как Озантрикс15. Что Гертнит, который звался Одоакром16, приходится ему племянником, и не иначе. Но и подобные слезливые преданья о былой славе не греют душу. Что с тех преданий? Важнее слава, добытая сегодня и сейчас. Ты ею можешь насладиться в полной мере. А прошлое…, быльё для плачущих женоподобных старцев. Сожги всё это Харальд. Потомки всё равно забудут их героев. Да и герои ли они? Нет, не герои, раз я стою здесь и убиваю их потомков, сжигаю старину и превращаю женщин их в рабынь. Вагры не достойны своих преданий о подвигах героев прошлого. Они жалки и трусливы, чтобы я позволил им петь песни о Вилькине, о Гертните или Вальдемаре17, который был убит по приказу Атли18. Жги, не жалей. Наши скальды напишут новые песни и уже о нас, о наших подвигах, что сокрушили вагров.
Верный риксярл Бальдр, с которым Ивар ещё в детстве сражался деревянными мечами, притащил за шиворот совсем дряхлого старика, борода которого тащилась по пыльной вечевой площади. Сильной рукой верховный ярл поставил старика на колени перед конунгом.
– Ивар, это Богомысл, их главный предсказатель. Ему сто лет. Так венды говорят. Он ведает не только виды на урожай и исход войны, но и судьбы всех людей.
– Такой же шарлатан. В костёр его. Хотя, постой. Проверю я, пожалуй, силу его чар и дар предвидения, – он подошёл к волхву вплотную: – Скажи чародей, как звать тебя мне?
Старик откашлялся и поднял тусклый взгляд старых глаз на победителя:
– Зови меня Судьба.
– Судьба? С таким-то именем ты дожил до преклонных лет. То правду говорят?
– Какую