У меня не было своего угла, денег, надежды, чувства безопасности. У меня не было никого, я слишком много пережила зла и издевок. Я была счастлива слишком мало времени. Я потеряла всех, кто был мне дорог, но осталась в живых сама. Потому что, видимо, еще не достаточно натерпелась. Уверенность в том, что впереди меня не ожидает ничего хорошего, росла с каждой минутой, но стоит ли говорить, что мне есть до этого дело? Неа.
Потерю своих настоящих родителей я не помню. Зато помню то чувство горечи, которое меня преследовало. Смерть Эммы и Грега – приемных родителей я запомнила отлично, однако не могу вспомнить всепоглощающую грусть. Так же я не видела ни смерти Маркуса, ни его трупа. Первым стал Эд. Когда Уилфред его жестоко убил прямо у меня на глазах, я испытала лишь досаду. Потому что из-за меня погиб человек и неважно насколько хорошим он был. Потом Майк. Вот это здорово меня подкосило. Темнота и чувство безнадежности полностью меня поглотили. Невозможно было не думать о том, почему это случилось и кто был виноват во всем. Определенно я винила себя тоже.
Мистер Майерс. И хоть я понимаю, что моей вины здесь нет, мне все равно грустно. Он добровольно стал околдованным только потому, что Агата его вовлекла в свои грязные планы против меня.
Раньше у меня совсем не было друзей. Майк и София стали первыми. Петти Кляйн стала единственной в своем роде. И пусть наша дружба началась с принуждения, потом она переросла в самое светлое. Я так и не успела сделать для нее что-то особенное. Не смогла поздравить с окончанием школы или с поступлением в колледж. И уж точно мне никогда не доведется станцевать на их с Гарольдом свадьбе.
Агата и Виктор. Я буду честной, Агата была злобной стервой. В принципе она заслужила все то, что с ней произошло, однако… смерть Виктора до сих пор не уложилась в моей голове. Ведь он был самым хитрым и всемогущим вампиром на земле. Казалось, вот уж с кем, а с ним такого никогда не случится. Я имею в виду смерть. Пятьсот столетий он жил в свое удовольствие и как только встретил меня, сразу пал.
Он считал, что отдать свою жизнь за другого – по меньшей мере, нелепо. Но ведь сам вступил в схватку с Колтоном, спасая меня из плена. Знаю, наши отношения почти никогда не клеились, но стоило нам по-настоящему поладить, как тут же все и закончилось.
Алекс. Как только я вспоминаю о нем – реву горькими слезами, но меня спасает мысль о том, что он хотя бы жив, а остальное можно исправить.
Так мы вернулись к тому, что все это моя вина, но только частично, я все-таки по натуре оптимист. В последнее время я немного сошла с верного направления, но в итоге нашла путь к спокойствию. Чуть в отрицании, чуть в повышенной активности. Но это уже детали. Если есть хоть незначительная возможность все исправить, то я это сделаю. Я постараюсь все исправить настолько, насколько это возможно, ведь ни одна смерть не должна оказаться напрасной. Не должно быть столько потерь, о которых потом никто не вспомнит. Особенно если эти потери мы несли ради благих целей – защиты обычных людей. Окружающие должны знать своих героев, и я добьюсь справедливости для духов падших и безвременно ушедших. Потому что так будет правильно. Раньше я об этом не задумывалась столь серьезно как сейчас, однако пришло время встряхнуться и воздать всем по их заслугам.
Я готова как никогда. Ни одно сражение, ни одна стычка не придавала мне столько сил, сколько становление Алекса старейшиной. И я понимаю, насколько мое вмешательство может иметь серьезные последствия. Но механизм уже запущен. Не я начала это глупое противостояние – войну за никому не нужную власть. Не я решила проливать реки крови ни в чем неповинных людей. Однако я собиралась прекратить всю эту ересь. И я не Эллисон Миднайт, если у меня этого не получится.
Быть единственным рожденным вампиром раньше казалось большой ответственностью. Сейчас же я воспринимаю это как еще одну часть своей многогранной личности. Ничего особенного, просто я – это я и больше никто другой.
глава 2
– Слушается дело номер шестнадцать тридцать два дробь два в отношении Малькольма Энтони Грина, детектива полиции города Мидлтаун, штат Пенсильвания. Мальком Грин обвиняется в серии жестоких убийств, включая своего коллегу детектива Энтони Хавьера Родригеса, чье тело было найдено пятнадцатого декабря две тысячи семнадцатого года в пригороде Мидлтауна. Сегодня семнадцатое декабря две тысячи семнадцатого года. Слушание ведет судья Питер Освильсон. Пожалуйста, встаньте.
Все присутствующие в зале поднялись со своих мест. Повисла гнетущая тишина.
– Садитесь.
В зал вошел судья и сел на свое место. Мельком взглянув на присутствующих, его взгляд задержался сначала на мне, потом на Эрике Дугласе – моем адвокате, которого я любезно предоставила Грину забесплатно, в качестве услуги. Каким бы гавнюком я не считала детектива, Грин всегда защищал невиновных. И вот уж точно никого не убивал. Тем более подлеца Родригеса, который ловко подставил его и был таков.
Слушание проходило в ближайшем окружном суде, другими словами в Вентворте. Столько всего теперь меня связывало