– Да-с, надо бы поторопиться. Вы говорите в Щербаковом? А номер дома?
– Кажется, 5. Не помню точно. Да вы легко увидите, там еще вывеска такая синяя: «Пошив дамского и мужского платья. Костюмы, дамское белье, корсеты». Что-то в этом роде.
– Ага, ага.
Гость допил кофе и вскочил с места.
– Не смею-с вас задерживать, дорогой Александр Петрович.
– Вы уже?
– Да-с, вспомнил, что мне надо быть дома к обеду. Еще увидимся, у князя, – гость поклонился и стремительно вышел.
«Я так и не вспомнил его, – задумался Горелов. – Кто такой? Убей не помню… И зачем же он приходил?»
Но наш герой не стал слишком долго раздумывать. Еще минуту он посидел за столом, а после крикнул в коридор:
– Матрена, вели принести мне светлый сюртук, шляпу, штиблеты.
Глава 2
Итак, мои дорогие, господин Горелов Александр Петрович был внешне довольно привлекательный мужчина. Его даже можно было назвать красавцем, ведь недаром супруга так ревновала его к каждой юбке. Он был высок, строен и широкоплеч. Благородные черты немолодого лица обрамляли волнистые черные кудри с серебром легкой проседи. Прямой нос имел южную горбинку, но был тонок, с резко очерченными ноздрями. Глаза, тоже темные, проницательные и немного влажные, свели с ума многих красавиц. В юности, имея пылкий темперамент, Александр, прокутил и потратил на дам почти все свое состояние. Отчего и вынужден был жениться на женщине намного старше себя.
К сорока годам Александр Петрович чуть остепенился. Да и потом брак на богатой вдове накладывал на него моральные ограничения, с которыми необходимо было мириться. Как мы упомянули выше, его супруга чаще проживала за границей, поправляя собственное здоровье. Но отчего-то знала почти о каждом шаге своего благоверного. Иногда Горелову казалось, что за ним приставлены фискалы, которые пишут его супруге ежемесячные отчеты. А может, так оно и было?
Но вернемся к намерению этого господина, завести себе хорошенькую горничную.
Совершенно очевидно, что не прислуга была нужна Горелову, а молодая любовница, дабы он мог пользоваться ее услугами, не выходя далеко за ворота собственного дома.
Довольно быстро он отыскал швейную мастерскую, адрес которой так великодушно сообщил ему недавний гость, который представился Викто́ром. Без титула и отчества. Что было чрезвычайно странно, однако, Горелов не посчитал нужным углубляться во все эти странности.
В мастерской он сделал вид, что хочет заказать себе костюм. Меж делом он заглянул в швейный зал и отыскал глазами ту, о которой так неожиданно поведал ему незнакомец. Глафира Сергеевна в это время утюжила какие-то кружева. Раскрасневшись и высунув от усердия язычок, она наклонилась над гладильной доской. Волнистая прядь русых волос упала на чистый лоб, большие груди почти коснулись полотна доски. О боги, как она была хороша. Этот странный Викто́р не соврал. Он давно не встречал подобных красавиц в Петербурге.