Оторвав фото, прикрепленное скотчем к черной коже, быстро смял его и, опустив боковое стекло, без сожаления вышвырнул под колеса соседних машин. Плевать! Я продолжу делать вид, что в груди не защемило, что я, глядя пустым взглядом на стоявшую впереди «Ауди», не перестал дышать и не желал всем сердцем выскочить из машины, схватить скомканный кусок бумаги и взяться его сушить и распрямлять.
Брайан. Не знаю, как он выглядит, но постарался представить перед собой его лицо: размытое, незнакомое, но ухмыляющееся мне наглой кривой улыбкой. Сегодня утром она должна была улететь с ним во Флориду к его семье.
– Плевать, – прошептал я в пустоту, горько рассмеявшись.
И примерно через час, когда я напьюсь, именно так и будет. У меня есть повод напиться.
Двадцать четвертое декабря.
Год назад, ровно двенадцать месяцев назад, в этот же самый день, я потерял одновременно и отца, и мать. Они должны были прилететь к нам с Эшли в гости из Огайо на пару дней и встретить вместе с нами Рождество. Несмотря на плохую, но все же, в отличие от сегодняшнего метеоапокалипсиса, летную погоду, они отправились к нам самолетом.
Полет из Огайо в Чикаго занял бы чуть меньше полутора часов, однако они так и не прилетели… Не прилетел никто из тех ста шестидесяти четырех пассажиров и еще восьми членов экипажа, оказавшихся на борту того самого злополучного Боинга, упавшего где-то на границе наших штатов.
Я до сих пор помню, как в аэропорту сообщили тревожную новость о том, что самолет, следующий рейсом из Колумбуса, пропал с радаров.
Около получаса мы были в полной неизвестности. В терминале аэропорта Чикаго Мидуэй началась паника: взволнованные от ужаса и страшных догадок встречающие носились туда-сюда, не понимая, чего же хотели в итоге добиться своими бесполезными метаниями из стороны в сторону. Будто бы это помогло самолету волшебным образом вновь дать о себе знать.
Многие пытались дозвониться до своих родных и близких, но у всех, как по команде, голос из трубки заявлял, что «вызываемый абонент недоступен или находится вне зоны действия сети». Люди молились и, не отрывая глаз от табло, не переставали надеяться на лучшее. Каждый верил, что вот-вот появится долгожданная новость о том, что ожидаемый самолет успешно сел на посадочную полосу или хотя бы появился на авиарадарах. Так и должно было произойти, но все не происходило – с каждой минутой надежда угасала, уступая место страху и отчаянию. Она почти потухла, но все же где-то глубоко в сердцах теплилась надежда на то, что все в итоге закончится хорошо. Человеку свойственно