Корпус охраны границы стал, однако, ответом не только на советскую угрозу. В его задачи входило также обеспечение порядка и безопасности на еще одной «трудной» границе нового молодого польского государства – литовской. На других рубежах таможенные батальоны казались достаточными вплоть до 1928 года, хотя в 1927 году КОП и было поручено следить за некоторыми участками немецкой и румынской границ[119]. Как мы увидим дальше, на лето 1924 года пришлась фаза повышенной революционной активности на границе со стороны как коммунистов, так и националистов, при более или менее широком участии местных сотрудников ГПУ. Неудачная попытка коммунистов поднять восстание в Эстонии привела тогда же к созданию с балтийской стороны двойной цепи пограничной охраны. В результате граница была полностью изолирована, что привело к закрытию всех эстонских и латвийских магазинов, которые вели торговлю с жителями советских пограничных районов. Аналогичным образом к ужесточению охраны границы с румынской стороны привела сентябрьская попытка большевистского переворота в Татар-Бунарах (Бессарабия)[120].
По обе стороны границы пограничная служба была структурирована схожим образом. С советской стороны речь шла о погранотрядах и приписанных к ним комендатурах; им были подчинены погранзаставы и маневренные группы численностью от 100 до 300 бойцов, которые создавались начиная с 1925 года. Заставы, или, как их называли, кордоны (термин, используемый на польско-украинской периферии с XVIII века), размещались в пределах 500 метров от пограничной линии и насчитывали около 30 бойцов каждая. Бойцы формировали наряды, которые выдвигались