Мужчина был облачен в толстую шерстяную накидку с капюшоном, под которой скрывался легкий дублет1 и небогатое вооружение, состоящее из небольшого кинжала и короткого одноручного меча. Руки путника защищали плотные кожаные перчатки с шерстяной подкладкой, а устойчивость его поступи обеспечивалась походными сапогами добротного военного качества. Это был далеко не первый день его путешествия. Запасы пищи истощились, но до цели оставалось совсем немного, и мужчина не собирался останавливаться. Уже сегодня он обогреется у камина в твердыне ордена, поест ароматное жаркое с горячим бульоном и завалится на кровать, покрытую мягким тюфяком. Он шел, и только эти мысли успокаивали его, поддерживая в нем последние силы.
На седле жеребца что-то зашевелилось и застонало. Что-то, укрытое тяжелыми шкурами и туго связанное двумя веревками.
– Тише там, – путник, не церемонясь, ударил по свертку ребром ладони, – осталось ещё немного.
– Выпусти меня, проклятый демон! – мужской голос из-под свертка звучал глухо. – Ты еще поплатишься за свое поведение, клянусь всеми святыми!
– Да-да, это я уже слышал. Десятки раз.
Путник решил ненадолго остановиться, чтобы перевести дух. Он обнажил голову пленника, позволив тому вдоволь подышать морозным, щипающим кожу воздухом гор, и присел прямо в сугроб, предварительно бросив на снег одну из шкур.
– Кто ты? Зачем ты меня похитил? – пленник тщетно пытался рассмотреть лицо своего похитителя, но не смог разглядеть ничего кроме надвинутого на глаза капюшона, из-под которого виднелась темная щетина, покрытая инеем, и жесткая нить посиневших от холода губ. – Тебе за меня заплатили, так? И кто? Ты знаешь, что я могу заплатить вдвое больше? Ты ведь знаешь, кто я? Отвечай!
– Я не знаю, – спокойно возразил человек в капюшоне. – И да, мне за тебя заплатили. А тот, кто заплатил, куда богаче и влиятельнее тебя, господин. Не пытайся уговорить меня. Единственное, что я могу для тебя сделать – это рассказать твою участь, но не потому, что ты мне нравишься, а потому, что я делаю это со всеми, когда мы приближаемся к твердыне ордена.
– Ордена?! Какого еще ордена?
– Троицы. Слыхал про такой?
Пленник вдруг разразился глухим смехом, в котором проскользнуло что-то фальшивое. Очередная неудачная попытка скрыть страх. Похитителю это было давно знакомо.
– Орден святой Троицы? Так ты тринитарий2? Зачем же, во имя Господа, ты похитил меня, добрый монах?!
Человек в капюшоне лишь слегка покачал головой и встал со своего места, вновь подбирая коня под уздцы.
– Не той Троицы, что ты думаешь, господин. Эта Троица далеко не святая… Но хватит разговоров. Нам пора.
Пока они шли, пленник все не затыкался. Сначала он проклинал своего похитителя на чем свет стоит, обзывая его самыми разнообразными ругательствами на нескольких языках. Позже он опять вернулся к тактике подкупа, обещая горы золота, а потом и вовсе стал плакать и умолять отпустить его обратно к жене и детям. Но бесстрастные и краткие ответы похитителя не особо обнадеживали на хороший исход. Их путь повернул влево, и пошел круто в гору. Конь выбивался из последних сил и, казалось, даже его раздражали увещевания пленника, хотя он и должен был привыкнуть к подобному за последнее время.
– Тогда расскажи мне… Расскажи, что меня там ждет. Почему этот твой орден Троицы так хочет заполучить меня?
Путник пожал плечами.
– Меня не интересует, почему. Я не спрашивал. Но знаю, что тебя ждет и представляю, что ждет твою семью после твоей мучительной кончины, – хрипловатый голос мужчины стал отдавать металлом. – Они будут долго пытать тебя, выбивать признание в связях с дьяволом. Как только они почувствуют, что ты ослаб, тебя бросят в темницу и дадут восстановить силы для следующей пытки. Это будет повторяться до тех пор, пока ты не сдашься или не сгинешь. Я советую сделать это как можно раньше.
По мере его рассказа на глаза пленника наворачивались слезы, а потом он и вовсе забился в панической истерике. Тем временем человек в капюшоне продолжал:
– Затем они возьмутся за членов твоей семьи, пока не оставят их без всего. Твоя жена и дочь уйдут в бордель, а сын, быть может, пойдет по миру, а может просто погибнет. Это уже не зависит ни от меня, ни от тебя. Ваш приговор подписан.
– Так ты из инквизиции? Но за что?! – пленник обреченно разрыдался, срываясь на хрип и натужно крича, стараясь перекричать шум ветра. – Что мы такого сделали? Я всегда был набожным человеком и не предавал веру! Всю жизнь я трудился честным трудом и никому не переходил дороги!
– Ты уверен в этом?
Путник остановился и вгляделся вдаль, выискивая какие-то ориентиры, известные только ему. Он увидел едва заметные вдали вершины скал и разглядел три макушки гигантских сосен. Последним ориентиром был шпиль мучеников, но он пока не