Алёна взволновалась. Это было нормально, ведь они так давно не виделись, и она знала о его чувствах. И о намерениях догадывалась тоже.
Он и в самом деле, выйдя из воды, подошел к ней. Солнечные блики играли на его мокрой коже цвета спелого персика. Он был прекрасен для всех девчонок, но по-прежнему недостаточно хорош для Алёны.
Сам он никогда не понимал, что в нем не так. Ведь он красив! И спортом занимался. Что же ей еще нужно?
Об уме, душе и тонкостях вкуса он никогда не думал.
А это как раз то, что и было важно для Алёны. И это как раз то, что напрочь отсутствовало в нем самом.
– Привет, – улыбаясь черными глазами, сказал он.
Алёна изобразила любезную улыбку, хотя ей вообще хотелось смеяться. «Ах, он считает себя аполлоном! Ну, и пусть! Для меня он бездушный Кент, не более!».
– Привет, Вадим.
– Ты только сегодня приехала?
– Да.
Он уже не знал, как поддержать беседу.
– Прыгнешь с тарзанки? Это намного веселее, чем просто так плавать.
Алёна пожала плечами, глядя на невысокий холм с ивой, на прочной ветке которой и сделали тарзанку.
– А «газуха»?
– С ума сошел? – Шепотом спросила Алёна, ища глазами Таню: только та уже прыгала с этой самой трубы.
– Вон, Танька зря время не теряет!
Алёна вздохнула. Ей хотелось хорошо провести время, но, если он продолжит навязываться, ничего не выйдет.
– Жду в воде, – он подмигнул, направляясь к берегу.
Она проводила его глазами, чувствуя, как руки начинают трястись от раздражения. Где Таня?!
Подруга как раз подбежала к ней, весело смеясь.
– Вода – парное молоко! Бежим!
– Я еще не сняла платье даже, – проворчала Алёна, прячась за дерево, чтобы раздеться.
– Чего ты там стесняешься?! Вон, глянь-ка на Ангелинку: она-то своего бампера вместо задницы не стесняется!
– Таня!
После того, как Алёна была готова, Таня спросила:
– Нырять будешь? Может, я тебе косу заплету?
Волосы, цвета пшеницы, у девушки были прямые, не слишком густые, но очень длинные – ниже поясницы.
– Да нет, я у Валентины Ивановны в бане голову помою.
– Ну, бежим!
В воде они провели добрые полтора часа. Когда ты счастлив, время пролетает резвой птицей, и ты не замечаешь, как солнце уже не такое испепеляющее, как меняются формами облака и как воздух уже не спирает грудь своим жаром.
Устав купаться, Таня и Алёна забрались на холм, где была тарзанка, и, сев на краю обрыва, стали болтать и наблюдать за остальными. Многие уже ушли, и на пруду осталось совсем немного ребят. Вадим, конечно, был по-прежнему в воде и совсем, казалось, не уставал.
– Как же ты ему нравишься, – с нескрываемой завистью в голосе прошептала Таня