– Поосторожней в выражениях!
Увы! Осторожность не мой конёк.
– Осторожней или – что?
Я понимала, что нарываюсь и провоцирую, но ничего не могла с собой поделать. Игра слишком увлекала. Тормозить я не хотела.
– Что ты сделаешь, Ливиан? Ударишь меня? Или изнасилуешь?
– Зачем сразу такие крайности? – со злой насмешкой ответил он.
– Тогда убери руки. И сделай шаг назад.
Мы оба тяжело дышали, словно после затяжной пробежки на полной скорости.
– Убери от меня руки, – потребовала я.
Сердце колотилось взволнованно и часто. Но на самом деле я, увы, не хотела, чтобы он убирал руки – я хотела, чтобы он приблизился. Хотела почувствовать вкус его губ на моих губах. Хотела до головокружения, всей кожей чувствуя его ответное желание. Оно, словно волна, словно жар, распространялось от тела Ливиана, будто лучи, готовые расплавить ледяной панцирь моей вечной сдержанности.
Его ладонь медленно скользнула по моим волосам, в то время как глаза внимательно, безотрывно следили за выражением моего лица, будто Ливиан охотился за малейшими проявлениями эмоций:
– Я много слышал о тебе, Сандра, ещё до того, как мы встретились. И признаться, мне всегда было любопытно – какая ты? Молва о твоей красоте, жестокости и кровожадности сделала тебя желанной ещё до нашей встречи. Ты любишь кровь?
– В каком смысле?
– В прямом.
– Я убивала потому, что приказывал отец. Мне это радости не доставляло, – хмуро буркнула я.
– Боль других – нет. А моя?
– Ты о чём?
– Не говори, что не понимаешь. Не лги.
Рука его больше не сдавливала горло, теперь его прикосновения напоминали ласку.
– Я знаю одно, что с удовольствием посмотрела бы на то, как корчится наш драгоценный папочка. Ну, или твой милый и нежный младший братец.
– Наш милый и нежный младший братец.
– Пусть так. А твоя боль? – я с деланным равнодушием пожала плечами. – Она мне безразлична.
– Тем лучше. Когда нет ни страха, ни ненависти.
– Ты из тех, кто любит по жёстче?
– Настолько, что не многие на это пойдут. Ну же, Сандра? – с усмешкой подначивал он меня. – Ты же не трусиха?
– А ещё не дура. И не ведусь на слабо.
– Всё же я уверен, когда-нибудь ты дозреешь до моего предложения и дашь мне то, что хочу я. А пока, в качестве аванса, я могу продемонстрировать, что получишь ты.
Но продемонстрировать у него не получилось, к счастью или обоюдному разочарованию, не знаю. Одна из металлических дверей открылась и на пороге появился наш отец. Даже не знаю, к худу или к добру? Хотя о чём я? Появление Рэя это всегда к худу.
Он был пьян. Находился в том пограничном состоянии, когда любое неосторожное слово могло заставить его взорваться, точно динамит. Пьяный Рэй это всегда плохо. Во-первых, чтобы он так нажрался, наркоты и алкоголя нужно чуть меньше тонны, а это много даже по нашим