Воспоминания о недавних событиях промелькнули в голове Александра, когда он, прислонившись спиной к стене общежития какого-то техникума, превращенного в казарму для бойцов «Сомали», отдыхал. Неяркое осенне солнце, заглядывающее через окно, приятно заливало лицо своими лучами.
– Ну что, Потемкин, пошли учиться стрелять?
– Пошли, Историк!
Донецк, аэропорт имени Прокофьева, 14 января 2015 года
За стеной звонко рванула граната. Тут же оттуда донеслись крики и стоны. Стас, весело оскалившись, кинул в проем еще одну гранату:
– Укроп становится вкусным, когда он горячий!
Снова взрыв. Но криков уже не последовало.
– Пошли! – и Историк первым прыгнул в проем, в который бросил две гранаты.
Саша последовал за ним. За проломленной снарядом бетонной стеной был все тот же, ставший привычным хаос – куски бетона, прутья арматуры образовывали сюрреалистическую картину, которой мог позавидовать и Сальвадор Дали. И, как вишенка на торте, как центральная тема полотна – два человеческих тела в изодранном камуфляже, под которыми быстро расползались красные лужи. Кровь, смешиваясь с каменным крошевом и пылью, мгновенно превращалась в темно-бурую грязь.
– Еще два укропчика готовы, – за спиной Александра раздался довольный смешок Повара – местного парня, до войны работавшего поваром в одном из донецких кафе. – Какие они, бля киборки? Пидорги они самые настоящие!
Саша, видя его лицо, понимал, что шевельнись кто-то из этих двух лежащих украинских военных, он тут же получит короткую очередь в голову. Ополченцы очень сильно были злы на своих противников, оборонявших аэропорт. Нет, не за упорное сопротивление под градом пуль и снарядов, находясь в фактическом окружении. Это как раз вызывало невольное уважение. Ненависть вызывало другое. Бойцы Донецкой Народной Республики и все жители Донецка отлично знали, что с аэропорта, с его наблюдательной вышки корректировался огонь по жилым кварталам города. Гибли женщины, дети – смерть не различала ни пола, ни возраста.
На груди у Стаса ожила рация:
– Историк, бери левее, метров через пятьдесят увидишь лестницу. Постарайся по ней подняться наверх. Оттуда жарь по рукаву приема самолетов, что будет от тебя слева. Скоро оттуда укропы должны побежать.
Стас махнул рукой, указывая направление движения. Карабкаясь по остаткам бетонных конструкций, его группа из трех человек продолжала метр за метром отгрызать у противника территорию нового терминала аэропорта.
– Твою мать! Это называется лестницей?!
Сооружение, представшее перед глазами бойцов, могло с большим успехом использоваться, как центральный элемент полосы препятствий для тренировок крутых спецназовцев. В двух местах этой лестницы зияли огромные дыры от снарядов, оставляя проход шириной не более ступни. Примерно посередине была еще одна дыра, точнее пролом или провал, в котором бетона вообще не было. Лишь нескольких прутьев арматуры.
– Метра