Стражи. Максим Волжский

ногим – очень важному. Потому с самого утра современный девиз жителей города – всё успеть, набирает обороты и трансформируется, будто в голливудском фильме в живой, невероятно подвижный, мистический маховик.

      В безжалостных жерновах городской суеты оказываются и мужчины, и женщины, и школьники с рюкзаками, и вполне респектабельные граждане из самых властных коридоров нашей державы. Жернова холодны и беспощадны. Они не щадят ни молодых, ни старых и, цепляясь угловатыми зубцами шестерёнок за толстые нити человеческой жадности, затягивают в бесконечно-ярусный гипермегасалон с красивой вывеской на входе и тяжёлым дыханием прошедшего дня на выходе. Навязанные, кем-то всемогущим ценности увлекают людей в бесконечную гонку за удачей под фальшивую мелодию праздника. Словно лошади на ипподроме бегут по кругу и те граждане, что умеют слышать и те, кто глухи и слепы, будто они сделаны не по подобию божьему, а скручены их болванок в цехах по схемам и разработкам бездушных инженеров. Огромный, суетный маховик затягивает чужой инерцией желаний. Кажется, что ни у кого нет сил остановить его и невозможно вырваться из привлекательных и в то же время напористых лопастей.

      Так же, как все остальные люди молодой человек торопливо шёл в толпе. Возможно, он спешил на работу, а может быть, направлялся в кино или по другим не менее ответственным делам. Но вдруг нежданно для сотен, идущих по кратчайшей прямой озабоченных тел, парень остановился. Он замер посреди людской тропы, словно вбитый намертво осиновый кол. Его толкали в спину, а он упорно сопротивлялся и не двигался с места. Молодой человек принял вызов, брошенный человеческим потоком, и готов был сражаться за право стоять, где ему вздумается или если понадобиться, идти вопреки течению этой толпы.

      Он один против всех и побеждал. Вначале его не специально толкали и кто-то, скрипя зубами, извинялся за эти толчки. Затем живой организм, накопив в себе злобу, отправил с десяток крепких мужчин, чтобы они смогли сдвинуть его, пугая отборным матом и едким, похмельным дыханьем. Но парень выдержал и этот напор, продолжая стоять на том месте, где ему хочется. Всего через минуты вокруг молодого человека образовалось пространство, которое он сумел отвевать в том потоке, и парень понял, что действительно побеждает в малом сражении; но он не чувствовал себя триумфатором, наоборот, отчего-то было неловко и нестерпимо стыдно. Стыдно так, будто ударил ребёнка или украл у старухи последнее. Юноша вертел головой и, щуря веки, выискивая причину этого стыда.