– Благодарю, учитель! – поблагодарил я за рассказ.
– А ты, я вижу, даже рад отправиться в дальние края? – приподнял бровь мобед.
– Конечно! – я пошире расправил плечи. – В конце концов, мой род происходит от Рустама. Мой прадед голыми руками задушил горного барса. Мой дед сразил в одном бою двенадцать воинов. Мой отец не раз приносил с охоты на своих плечах джейрана, пробежав без отдыха горными тропами три-четыре фарсанга. А разве я не сын своего отца?
– Похвально стремление мужа достичь своей доблестью славы,
Когда он на подвиг стремится не ради наград и забавы,
– продекламировал двустрочие почтенный Умар. – Что я могу сказать? Ты сам уже всё решил, зачем мне отговаривать тебя? Живую воду вряд ли найдёшь, а вот мир познаешь – это точно. Только не забудь одно правило. Принимай мир таким, какой он есть, и тогда он примет тебя. Принимай истину такой, какая она есть, и тогда она откроется тебе. И возьми с собой бумаги, а лучше – папируса побольше, и чернил, и записывай всё, что тебе покажется интересным и стоящим внимания. Это важно по двум причинам. Во-первых, большинство кочевников к учёным относятся лучше, чем к купцам, а во-вторых, твои записи будут иметь большую ценность не только для меня, но и для потомков. Удачи тебе, Фархад! И последнее: я помогу тебе добраться до Бухары. Найди на рынке менял некоего Захарию и скажи ему, что это я прислал тебя…
***
…Только жаркие объятия Айшат заставляли меня откладывать подготовку к отъезду, а ведь прошло уже двадцать ночей с того вечера, как она впервые возлегла со мной. Дни я проводил в обществе Али и других наших приятелей, но как только время близилось к вечеру я, изнывая от нетерпения, бросал всё и устремлялся домой.
А там меня ждала несравненная Луна моего сердца. В саду, по примеру Али, я велел разбить лёгкий шатёр, и теперь мы в нём проводили все вечера. Айшат развлекала меня рассказами, а, кроме того, ещё славно пела и танцевала. Дело дошло до того, что я первый раз в жизни попробовал сочинить стихи. Правда, никому не рискнул их прочесть, и, наверное, правильно сделал. Там имелись строки о ясном небе, украшенном звёздами, лёгком ветерке, ласкающем вершины деревьев, соловьиных песнях, ну и, конечно, не обошлось без упоминания о фиалах. Вот до чего дошёл.
И лишь, когда до конца отпущенного срока осталось шесть дней, пришлось наведаться на рынок, где держал место знакомый моего учителя.
Подсказки быстро привели к нужному столику в самом центре рынка. Там, укрывшись от солнца под навесом, прикреплённым к стене лавки, дремал мужчина с накинутым на лицо платком. Ещё издали, по жёлтым одеждам, я определил, с кем придётся иметь дело. Впрочем, подавляющее большинство