И буду на передовой!
При штабе числюсь я радистом.
В «учебке»*, напрягая слух,
Постиг язык телеграфистов —
Одну из воинских наук.
Как жаль, не видит мать родная:
Какой я бравый рядовой!
Ведь плакала, главой качая:
«Куда тебе на фронт? Слепой!»
Тогда не взяли – близорукость.
В Москве на курсы поступил,
Стал мастером настройки звука
И назначенье получил.
Горжусь: солдат в полку стрелковом!
Уверенно иду в строю
В обмундировании новом
И марширую, и пою.
Скрипят армейские ботинки,
«Американцы»*, на ногах,
Вот, мне бы в них на вечеринки!
Любой б соперник там зачах!
А девушка, что прочих краше,
Взглянула б, улыбнулась мне…
Тебе, смешливая Наташа,
О чувствах напишу в письме!
Мне восемнадцать, это – много.
Могу стрелять и немца гнать!
Не хуже, не слабей другого,
А, значит, надо воевать!
В июле фронт резерв покинул
И в наступление пошёл.
Глядеть вокруг на лес и нивы
Дорогой я бы предпочёл,
Но вижу брошенные танки,
Железа груды – след врагов.
Да, в сорок третьем схватки жарки!
Россия рвётся из оков!
Остались трубы без строений,
В руинах чёрных города,
Двойной змеёй узкоколейка
Ведёт в завалы, в никуда…
От Мурома на фронт спешили.
Ахтырку, Курск и Обоянь
Войска уже освободили.
Потери сеяли печаль.
Полки текли рекою к югу,
Скакали кони вдоль дорог,
Теряя сёдла и подпругу,
Без павших где-то ездоков.
Шли долго, фронт отодвигался,
Воздушной массой август плыл,
Лба воспалённого касался,
Усталых ног и взмокших спин.
Жара стояла, птицы пели,
Как в детстве, рано поутру.
Машины грузные гудели,
И пыль клубилась на ветру.
2
Радистов в штабе было трое.
Распределение такое:
Один сержант был командир,
Он старший, опытнее был.
Не помню имя, Солнцев звали,
Недолго мы друг друга знали.
Другой сержант (обычный воин)
Был замкнут, чем-то недоволен,
Национальностью карел.
По виду был сметлив и смел.
Я – рядовой, помощник их,
Вполне послушен был и тих.
Вся наша ценность – передатчик.
У Солнцева была задача
Радиограмму передать.
Успел он текст из штаба взять,
В кювете с радио залёг,
Настроить станцию не смог.
Раздался вдруг повсюду гул,
Он так по сердцу резанул,
Что я, глаза поднять не смея,
Смотрел, как Солнцев, став белея,
Промолвил тихо: «Юнкера…*»
Тень самолётного крыла
Накрыла войско в ровном поле.
Укрытий нет. Такое горе!
Бомбёжка – вид землетрясенья,
Гремящий ужас, пораженье
Внизу распластанных людей!
Ничтожен каждый, как пигмей.
Кричали люди, ржали кони,
И я уткнул лицо в ладони,
К земле прижался всей длинной,
Как будто маленький такой.
Карел наш в клевер побежал,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.