Кася равнодушно кивнула безликому официанту, поставившему перед ней заказ, пригубила крепкий ликер, отпила глоток кофе и закурила (здесь она позволяла себе курить).
Отлично.
И эта лесистая гора, и ресторанчик, и нешумный город внизу, не говоря уже о ликере, кофе (один запах чего стоит!) и сигарете, – пока все по высшему разряду. Если и дальше все будет на таком же уровне, то можно не жалеть о потраченной сумме, равной половине месячного оклада. Тем более, что, если ей понравится, сюда можно еще не раз вернуться. И уже бесплатно. Ну, или почти бесплатно.
Ликер закончился одновременно с кофе и сигаретой. Чувствуя, как ее постепенно охватывает нетерпение, Кася оставила на столике деньги и направилась в глубь площадки. Пересекла ее, ступила на широкую, хорошо утоптанную тропинку, и уже через пять минут оказалась в настоящем лесу. Здесь пели птицы, и косые столбы солнечных лучей насквозь пронизывали молодую листву.
Тропинка раздвоилась, и Кася, не раздумывая, свернула направо. Теперь идти стало труднее – приходилось то и дело нагибаться и отводить загораживающие проход ветви кустов и деревьев. Впрочем, путь оказался недлинным, и вскоре она вышла на роскшную поляну, поросшую высокой – чуть ли не в ее рост – травой.
Видимо, это здесь…
Как свинцом налились предплечья, закружилась голова, и тяжелое приятное тепло медленно заполнило низ живота.
Кася перевела дыхание, машинально коснулась груди и шагнула с тропинки в траву.
Вот он.
Красив, ничего не скажешь. Загорает…
Свитое, казалось, из одних мускулов и жил обнаженное тело волновало. Глаза мужчины были закрыты, – он то ли спал, то ли умело прикидывался спящим. Кася тихонько присела рядом, сорвала травинку и провела ею сначала по его груди, затем по животу, ниже…
Взметнувшаяся рука крепко охватила Касино запястье.
Она не сопротивлялась.
Пропитанное солнцем мужское тело, было сухим и горячим, а губы и руки – нежными и умелыми. Отдавшись поцелуям, Кася и не заметила, как с нее слетели блузка и юбка и только, уже нетерпеливо раздвигая бедра, подумала, что на этот раз прелюдия оказалась совсем короткой, но ей это, пожалуй, даже нравится…
Короткие и частые гудки срочного вызова проникли в затуманенный страстью мозг с неумолимостью сверла, входящего в необожженную глину.
«Вот, б…дь, – подумала Кася, чувствуя, как стремительно исчезает желание и на смену ему приходит резкое и холодное, словно брошенная за шиворот ледышка, осознание необходимости возврата в реальность. – И это в законный выходной! Нигде нет покоя и расслабления. Нигде и никогда. Ненавижу. Может, все-таки, ложный? Бывает ведь. Ошибка. Отбой. Отмена…»
Гудки, разумеется, не умолкали. И это явственно свидетельствовало о том, что никакой ошибки нет, и все надежды на приятное воскресенье летят псу под хвост и вообще на хрен. Видеть бы еще того пса и тот хрен… Впрочем, хрен ей сегодня увидеть удалось. И даже за него подержаться. Но и только.
Кася совершила мысленное усилие, возвращаясь в реальность (солнечный лес, поляна, горячий мужчина, звуки и запахи – все свернулось в одну яркую точку, ощущаемую где-то в районе макушки), стащила с головы и отложила в сторону нейрошлем, поправила волосы, два раза глубоко вздохнула и выдохнула, постаралась принять скучающе-равнодушный вид, и ткнула пальцем в клавишу приема.
На экране немедленно возникло лицо Йолике.
В удлиненных, необычного разреза и цвета молодой травы глазах давней подруги и непосредственной начальницы ясно читались понимание и неизбежность.
– Извини, что сняла, – вместо приветствия сказала Йолике, мило улыбнувшись (Кася всегда поражалась, как таким нежным полудетским голосом можно твердо отдавать зачастую совершенно безжалостные приказы). – Но только что был получен сигнал из четвертого сектора. Район А-пять. На пересечении Восточного проспекта и улицы Каплан. Точный адрес, откуда поступил сигнал: улица Каплан, два. Шестой мансардный этаж. Квартира номер двенадцать. Запомнила?
– Да что тут запоминать – знакомый райончик. Старая промзона рядом…
– Повтори. Таков порядок.
– Район А-пять. На пересечении Восточного и Каплан. Каплан, два. Шестой. Мансарда. Двенадцать, – бесстрастно отрапортовала Кася. – А что случилось?
– «Дикие» похитили двух женщин. Почти девочек. Собирай по тревоге группу и немедленно туда.
– Ох… – только и сказала Кася. – Давно?
– Сообщение поступило три минуты назад. Еще можно успеть.
– От кого поступило сообщение?
– Некая… – Йолике опустила глаза, читая в запись на листе бумаги, – Джу Баст. Художница.
– Хорошо, мы сейчас. Только…
– Да? – брови Йолике изогнулись, и Кася немедленно поняла, что вопрос о том, почему именно ее группу в законный выходной решила отправить на задание давняя подруга и непосредственная начальница, сейчас абсолютно неуместен.
– Нет,