Мне назначили время приема, попросив в день встречи не пользоваться духами или одеколоном – я никогда ими не пользуюсь, – а также утром не пользоваться сильно пахнущим мылом.
В назначенное время я прибыл в «Вудлэндз». Меня препроводили в большой, просторный кабинет с множеством книг и попросили немного подождать Ачарью. Я подошел к книжным полкам. Большинство книг были на английском языке, некоторые – на санскрите и хинди. Меня поразило разнообразие тем: от религии, теологии, философии, истории, биографий, автобиографий до юмора и детективов. Я вдруг вспомнил, что раньше в ашрамах не видел книг. В некоторых из них были библиотеки для учеников, в большинстве своем это были книги на религиозные темы или обобщенные проповеди гуру. Другие наставники почти ничего не читали, за исключением священных индийских писаний, Вед, Упанишад и эпических произведений; они не придавали значения изучению зороастризма, иудаизма, христианства или ислама.
А Раджниш интересовался всем.
Получается, что в то время, как другие изучали свои религии опосредованно, Раджниш изучал оригиналы и создал свое собственное учение. Джайн Махавира и Будда не знали ничего, кроме индуизма. Я не знаю, чем владел Заратустра, когда возвышал пламя до символа чистоты. Легче разбираться в материале, на котором еврейские пророки построили основу еврейской веры: ведь известно, что и христианство, и последовавший за ним ислам немало позаимствовали из Ветхого Завета. Ислам бахвалится тем, что пророк Мохаммед был совершенно неграмотным. Последняя из великих религий Индии – сикхизм – в основном построена на Веданте. Никто из ранних учителей не заявлял о своей эрудиции. Раджниш был, пожалуй, первым из великих гуру, кто тщательно изучил доктрины других религий и мог бы справедливо заявить, что является единственным специалистом по сравнительному религиоведению. Уже один этот факт вызывает к нему уважение.
Вошел Раджниш. Это был мужчина сорока с лишним лет, средней комплекции с худощавым желтоватым лицом. У него была негустая волнистая борода с сединой по краям. На голове – вязаная шерстяная шапка, а одет он был в подобие легкого оранжевого халата до лодыжек. Меня больше всего поразили его глаза – большие и гипнотизирующие. Лучезарной улыбкой, сложив ладони рук, он ответил на мое приветствие: «Намаскар».
Мы присели.
– Чем могу помочь?
Он говорил мягко, с сильным индийским акцентом.
– Не многим, – ответил я. – У меня нет проблем.
– Тогда зачем вы сюда пришли? Вы тратите свое время. И мое тоже.
Не самое благоприятное начало для диалога. Я выпалил:
– Мне интересно. Хочу понять, почему столько людей стремится к вам. Что они здесь ищут?
– У них есть проблемы, и я пытаюсь решить их так, как могу. Если у вас нет проблем, то вам я ничем не помогу.
Я быстро придумал проблему.
– Я агностик и не верю в существование Бога. С другой стороны, мне не удается побороть страх смерти. Я знаю, что смерть неизбежна, но не могу поверить ни в реинкарнацию, ни в Судный день. Для меня смерть – это полный конец. Точка. Однако я боюсь ее, боюсь умирать. Как мне преодолеть этот постоянно присутствующий в глубинах ума страх?
Он помолчал немного перед тем, как ответить.
– Вы правы, смерти не избежать, и никто не знает, когда именно она наступит. Напоминайте себе об этих истинах, не пугайтесь мертвых и умирающих. Ваш ужас смерти уменьшится, она не так уж страшна. Это все, чем вы сможете себе помочь.
Я видел в этом смысл: вот уже несколько лет я посещал крематории и кладбища, сидел у тел умиравших друзей и родственников. На некоторое время это действительно помогало преодолевать ужас смерти, но он всегда возвращался. Когда мы встретились, я не знал, что он думал о теории рождения, смерти и реинкарнации, иначе я продолжил бы задавать вопросы. Я не был в восторге от его ответа на мой вопрос, но уходил с сознанием того, что есть человек, который не старался произвести на меня впечатление заумным жаргоном, столь характерным для гуру, свами, ачарий и мулл. Я мог запросто беседовать с ним, мы были на одной волне. Мне захотелось больше узнать о его жизни и учении.
Мне случилось познакомиться с молодой привлекательной итальянкой Грацией Марчиано, преданной последовательницей Раджниша. Ей было лет двадцать; у нее были серые глаза и волосы цвета меди. Она носила широкую