– Николая Крылова (Санкт-Петербург) – просто за помощь.
…И всех тех, кто вольно или невольно наводил на нужные мысли.
Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут.
Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться.
Природа милостива, и она не несет детям, взрослым и животным ничего более того, что они могут вынести. Лишь когда в дело вмешивается жестокость людей, мучения становятся адскими. А в остальном – живи, не избегая опасности, принимай события такими, как они есть, ничего не бойся и надейся на лучшее.
Сражающемуся с чудовищами следует позаботиться о том, чтобы самому не превратиться в чудовище. Слишком долго заглядывающему в бездну следует помнить, что и бездна вглядывается в него…
ОЧЕНЬ МАЛЕНЬКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
Третий том романа «Войти в бездну» – другой. Он мало похож на два предыдущих. Это своего рода перерыв в неспешном, обстоятельном повествовании о событиях, предварявших визит «аномалии» в Солнечную систему. Это – повременная хроника, и только во вторую очередь описание действий конкретных людей. Появились новые герои, прежние рассказчики временно отошли на второй план. Произошло много событий, которых автор не предвидел.
Я никогда не составляю четкий план романа, который собираюсь писать. Есть основная идея, как говорили во времена социалистического реализма – «конфликт». А как он будет развиваться – никому не известно, включая самого автора. Чаще всего я даже не знаю, что произойдет в следующей главе и кто конкретно в ней будет задействован. Так получилось и на этот раз.
В качестве главной сцены представления был избран мой родной город, Санкт-Петербург. Несколько главных героев живут на фоне привычных декораций – проспектов, мостов, широкой реки, разделяющей надвое имперскую столицу, которую и сейчас невозможно представить себе без дорогих магазинов, без охраны порядка, без водопровода или телевидения. Без людей, ее населяющих.
В фантастической литературе, особенно в так называемых «антиутопиях» довольно часто встречается обязательный мотив «Конца Света» – эпидемия, ядерная война, экологическая или атмосферная катастрофа. Лучшим (на мой взгляд) образцом подобного произведения служит роман Стивена Кинга «Противостояние» («The Stand»). Среди всех известных мне авторов Кинг первым поставил в «Противостоянии» вполне бытовой вопрос: а что случится, если завтра исчезнут власть, государство и все связующие звенья, объединяющие человеческое общество? Что мы с вами будем делать в данном случае?
Можно сколько угодно играть в «Fallout» и гонять по монитору сражающегося с мутантами бессмысленного человечка-приключенца, но следующим утром каждый такой игрок проснется в своей постели, пойдет в ванную и на кухню, позавтракает и отправится на привычную работу, не задумываясь о том, что произойдет в случае, когда газ, электричество или вода в кране исчезнут навсегда.
Представьте себе на минуту, что вы не можете сходить в магазин за продуктами только потому, что таковых магазинов (равно и продуктов) больше нет. Что нельзя вызвать «скорую помощь» – она перестала существовать. Что не работают обычные и сотовые телефоны, приготовить горячую еду можно только на костре или спиртовке, за водой надо ходить на реку (если таковая вблизи наличествует). Что, наконец, президент Путин уехал из Кремля незнамо куда и отказался выполнять свои обязанности перед вами – гражданами. И что его НИКТО не заменил. Вообще никто.
Вы предоставлены сами себе, за вас никто не в ответе – ни службы коммунального хозяйства, ни милиция, ни люди, командующие снегоуборочными машинами, призванными расчистить вашу улицу от сугробов. Через все сугробы придется теперь перебираться самостоятельно. Или брать в руки лопаты.
В недоброй памяти 90-е годы мы все в полной мере ощутили на себе частичное отсутствие власти. На наше счастье, именно частичное. Сыграла важную роль колоссальная инерция довольно прочной советской системы – когда «процесс пошел» во всю мощь, в большинстве домов было тепло, поезда ходили, а обладателей романтических черных бумеров даже иногда сажали.
Я предлагаю вам подумать о том, что произойдет, когда каждый из нас будет стоять на краю. Краю тотального безвластия и социальной катастрофы. Когда каждый может выйти на улицу и творить все, что ему заблагорассудится. Никакой ответственности, никаких барьеров. Главенствует право сильного, право умного или их сочетания.
Такой прецедент в современной России уже имел место – Чеченская республика середины 1990-х годов. С варварским геноцидом русского населения (о котором теперь предпочли забыть ради лояльности тамошних авторитетов), с войной на уничтожение и невиданными со времен Второй мировой зверствами, с главенством фанатиков, определявших судьбу тысяч людей.
Вам