Сегодня было мое дневное дежурство, вот только на этот раз счастье осмотреть место происшествия первой было сомнительным. В основном потому, что это было место не происшествия, а обнаружения. Все необходимые манипуляции и замеры я выполняла исключительно для галочки, потому что прекрасно знала, что ничего не найду. Мужчина был убит несколько дней назад и даже не здесь, фон успел сотню раз смениться. Настроение не улучшали и казенные амулеты-инструменты, которые именно сегодня прикинулись доживающими последний век. Особенно опечалил алмаз в измерителе частотных колебаний магического фона. И без того мелкий камешек (нашли на чем экономить, у дам в ожерельях каратов больше!) еще и потускнел со временем, пропуская через себя магические волны, и перемены в его цвете, которые указывали на те или иные колебания, практически невозможно было различить. Я возилась с ним дольше обычного, чем только вызвала смешки за спиной со стороны полицейских, явно ставящих под сомнение мою компетенцию.
Раздражение по возвращении в отдел только усилили в общем-то дружеские подкалывания Ричи – мол, Живодер леди Рейвен благоволит, может, не будем больше ее на дежурства ставить? Глядишь, и трупов не станет.
А теперь, стоя в морге, я мрачно размышляла о том, что это очередной тупик. Что количество гибнущих людей увеличивается, а мы не в состоянии не то, что отыскать убийцу, но даже сказать с уверенностью, что им движет.
Меня сюда, в общем-то, никто не звал. Я улизнула следом за остальными, воспользовавшись отсутствием указания оставаться в лаборатории. Господин «надежа и опора наша» Трейт вернулся из короткого отпуска в прекрасном настроении и, кажется, подзабыл про свой великий долг выжить леди из отдела. Но я не расслаблялась, прекрасно понимая, что благодушие начальства долго не продлится, а юбка среди брюк вещь слишком заметная, чтобы долго ее игнорировать.
Так я и простояла на протяжении всего вскрытия, на которое на этот раз Трейт согнал всех, чтобы уж наверняка не упустить ни малейшей детали.
Было бы чего упускать – взрезанная грудная клетка и отсутствующие легкие видны были, как говорится, невооруженным взглядом. Правда на этот раз рана выглядела не очень аккуратно. Я списала это на долгое пребывание в воде, однако Ричи, проводивший вскрытие, подтвердил – Живодер на этот раз действовал иначе. Будто… торопился?
Или это был не он, а подражатель. Тоже версия. У-у-у…
На душе было тоскливо. И вовсе не из-за очередного трупа, вернувшегося Трейта и прочих рабочих неурядиц.
После ночного столкновения в коридоре поговорить с отцом наедине мне так и не довелось. Я не то, чтобы рвалась – ну не оправдываться же? – но думала, что он сам позовет меня, попробует как-то вмешаться, мы поговорим. Нет, он вел себя ровным счетом как обычно, но я всеми фибрами души ощущала его молчаливое неодобрение. И оно давило куда сильнее, чем нотации, на которые я скорее всего взбрыкнула бы, как с Греем, и уверилась в своей правоте.
– Предположительная дата смерти – ночь с субботы на воскресенье… – продолжал комментировать вскрытие Ричи.
Я вздрогнула – ночь теракта? Другого времени не нашел? Весь город стоял на ушах, полиция во главе с магами и криминалистами департамента землю носом рыли, чтобы поймать и представить его величеству хоть каких-либо виновных помимо самоубийцы, иначе тогда виноватыми оказались бы мы – работники департамента и стражи порядка. Знамо дело – торопился! Когда в любой момент мимо может пронестись патруль. Вот только до сих пор Живодер отличался редким хладнокровием и расчетом, почему было не отложить экзекуцию на другой день? Важна привязка к датам?..
Или это все же подражатель – заунывно тянул противный внутренний голос, который сегодня задался целью испортить мне жизнь.
Не обращая на него внимания, я сделала себе пометку еще раз поискать временную закономерность в убийствах и продолжила слушать негромкий уверенный голос патологоанатома.
– Помимо очевидного увечья имеется так же серьезное повреждение кожных покровов головы. Удар такой силы скорее всего спровоцировал потерю сознания. Следы хлороформа… отсутствуют.
– Отсутствуют? – первым переспросил лично Трейт, хотя все мы, пожалуй, мысленно ахнули этот вопрос.
– Их могло смыть.
– Живодер пользовался до сих пор магически усиленным хлороформом. Его остаточный след не смыло бы. Наоборот, следы магии в воде сохраняются лучше, – произнес Тарн Гейл, задумчиво потирая подбородок.
– Так, – строго произнес Трейт поджав губы и обвел присутствующих таким недовольным взглядом, будто это мы заскучали, вступили в сговор и подкинули в отдел труп, который вроде как живодерский, но не очень. На мне и моем платочке этот взгляд задержался особенно долго, зверея, как говорится, на глазах,