Эдуард – ее новый сосед по площадке, занявший «двушку» съехавших полгода назад Пироговых, вышел из своей квартиры. Запер дверь. И вот тут как раз, не дав ему двинуться к лифту, и зазвонил его мобильный. И ей пришлось опять делать вид…
Она совсем не хотела подслушивать, боже упаси! Ей просто нужно было с ним столкнуться нос к носу. А если бы она ушла сразу после звонка, то ни за что бы не встретилась с ним. Или он мог пройти по лестнице слева, а она могла подняться справа, так вот причудливо та огибала шахту их лифта. И ни за что не столкнулась бы с ним, и не увидела бы его еще раз. Потому стояла и делала вид…
– Алло! Да, да, Николаша, это я! Да что ты, в самом деле! Никто тебя не разыгрывает! Это я – Кораблев Эдуард! Точно я!.. Ну… Слава богу! Привет, привет, конечно же! – весело отвечал кому-то ее новый сосед, оказавшийся Кораблевым Эдуардом, и шаг за шагом приближался к дверям лифта, смотрящим как раз на раскрытую зловонную пасть мусоропровода, где она топталась в нетерпеливом ожидании. – Увидимся! Непременно!!! Да недавно совсем… Когда увидимся?.. А давай в субботу. На даче? У вас? С удовольствием! Нет, приеду один. Да нет пока… Да вот так… Ну, если кто подвернется…
И вот тут он увидел ее. Правильнее сказать, посмотрел на нее, но не увидел точно. А она замерла стойким оловянным солдатиком и с такой мольбой глядела на него, что не проникнуться не мог даже слепой. Но он ничего не заметил. Эдик Кораблев, продолжая весело болтать по мобильному, повернулся к ней спиной. Шагнул в лифт. И как только двери лифта за его спиной сомкнулись, уехал вниз.
Еще какое-то время она слушала монотонное гудение, гуляющее по шахте. Потом с грохотом опустила заслонку мусоропровода и пошла к себе.
Вот так-то, Маргарита Николаевна! Оставь свои бесплодные мечтания, оставь и живи своей прежней – постной и неинтересной – жизнью. Шлепай ежедневно на службу, сиди там по восемь часов, таращась в компьютер, потом возвращайся домой и таращься уже в телевизор. По выходным отправляйся за город к сестре, набив рюкзачок подарками и конфетами ее детишкам. Пересиди там под яблоней пару дней, послушай птиц, помечтай легонечко. Именно легонечко, не заносясь, как вон с Эдиком…
А ее точно занесло! С чего бы это… Уж не с того ли, что он поселился в соседней квартире?! Так это же бред! Там и до него жили, Пироговы, к примеру. У них тоже взрослый сын был очень даже ничего. И она с ним даже несколько раз сходила в кино. И он даже лез к ней целоваться прямо в лифте. А она, как полоумная, хохотала над ним, и все упиралась руками в его бугрящуюся мышцами грудь, и почти никогда не давала себя поцеловать. Идиотка…
Чего было не завести с ним серьезный роман, к примеру? И потом, может быть, выйти за него замуж… Его мамаша, такая предприимчивая дамочка из современных, даже заходила к ней пару раз и приценивалась к ее трехкомнатным хоромам. И шутила на предмет того, что неплохо бы было соединить обе их квартиры, пробив дверь в прихожей. Не получилось…
Пироговы съехали. Квартира очень долго пустовала, а потом… Потом, на ее беду, туда заселился Кораблев Эдуард, отчества она не знала. И пошло, и поехало…
Рита открыла свою квартиру, зашла в прихожую, толкнула бедром дверь, захлопывая, и тут же обессиленно прислонилась к ней спиной. Взгляд бесцельно поблуждал по унылым обоям в цветочек, наклеенным абы как в прихожей. Остановился на дверном проеме кухни. Огромной кухни, метров двадцать почти. Гулкой, просторной и неухоженной. Потом переметнулся на двойные двери гостиной. Она мало чем отличалась от кухни. Была огромной, пустой и неуютной. Две другие комнаты были сестрами-близнецами. Пустые стены, голые полы, полное отсутствие мебели.
Надежды на то, что когда-нибудь ее квартира приобретет приличный вид, у Риты не было никакой. Ее зарплаты, пускай она и считалась вполне приемлемой, никогда не хватит на то, чтобы отремонтировать и обставить сто с лишним квадратных метров, оставленных ей бабушкой в наследство.
Сестре достался добротный дом в пригороде, а ей вот квартира. Сестре повезло больше в том плане, что ей в придачу к дому достался еще и муж. А у мужа имелись руки, которые росли из нужного места и которым он всегда находил применение. В результате за восемь лет их совместной жизни бабкин дом-пятистенок приобрел второй этаж, мансарду, газовое отопление, канализацию, горячую и холодную воду, и еще оброс таким шикарным садом, что последние пару лет ребята были вынуждены рассовывать фрукты по местным торговым точкам.
– Мужика тебе надо, Ритка! – восклицал Аркадий, муж ее сестры Анны, смотрел на нее оценивающим взглядом, одобрительно прищелкивал языком и снова добавлял: – Пора! Ой, давно пора, Ритка.
Она и сама знала, что вроде бы пора. Но все как-то не получалось. Или не хотелось, что ли. Вот чего, спрашивается, над Пироговым ржала, как умалишенная?! Парень как парень. Спортсмен, денег получал опять же прилично, работая у кого-то там то ли охранником, то ли телохранителем. Он и на квартиру новую своей семье заработал. Потому они и съехали. А Эдик вон заселился, чтоб его…
Рита сбросила с ног старые босоножки, в которых обычно выносила мусор, и уныло побрела на кухню. С грохотом водрузив на огонь чайник,