В текстах цитируемых документов в квадратных скобках приводятся краткие пояснения, переводятся древние слова, в угловых – восстанавливаются пропущенные буквы в словах, приводимых в источниках в сокращенном виде. Курсивом выделяются слова, относящиеся к разведывательной терминологии. Сохраняется также курсив, сделанный авторами привлекаемых документов. Круглые скобки остаются так, как они употребляются в источниках. Тексты XVIII–XIX вв. передаются в современной орфографии.
В примечаниях помимо ссылок на привлекаемые источники, даются возможно полные сведения об упоминаемых в книге лицах, тем или иным образом причастных к разведывательной деятельности в России, а также приводятся отдельные пояснения и дополнения к основному тексту.
Предисловие
Древнерусские источники не изобилуют примерами организации и ведения разведки. Однако выигранные сражения князьями Древней Руси свидетельствуют о том, что разведка была им хорошо известна и повсеместно применялась. Об этом свидетельствуют хотя бы результаты походов князей «Русской земли» на Константинополь.
С именами первых киевских князей Аскольда и Дира1 Лаврентьевская летопись связывает первый поход войска на Царьград (город Константинополь, где живет царь, как древние славяне называли императоров), отнесенный к 866 г.2 Русь (народ, составлявший ядро Древней Руси; русы, росы) на 200 ладьях,3 по 40 человек в каждой, подошли со стороны моря, высадились у самых стен византийской столицы и осадили город. К этому времени император Михаил III увел армию из Константинополя в Малую Азию для вторжения на территорию арабского халифата Аббасидов. На борьбу с норманнами4 в Эгейском и Средиземном морях был отвлечен и византийский флот. Столица оставалась беззащитной.
Столь удачный выбор момента для нападения был бы невозможен без хорошо организованной разведки в войске древнерусских князей. То была, согласно источникам, первая в истории Руси переброска большой организованной группы вооруженных людей из Среднего Поднепровья к берегам Босфора. Она представляла собой сложную транспортную операцию, осуществлявшуюся по южному отрезку пути «из варяг в греки».
Столица Византии ограждалась двойной высокой стеной со стороны суши. Со стороны пролива Босфор и бухты Золотой рог стена была невысокая. Нападение оказалось полной неожиданностью для властей и жителей Царьграда. Вести о готовившемся нападении, если и стали известны в городе, то слишком поздно. Русы отрядами рассеялась по окрестным селам и незащищенным предместьям столицы и, по свидетельству византийцев, принялись свирепствовать, разорять и истреблять все «мечом и огнем».
Сохранились тексты гомилий (проповедей) «На нашествие росов», с которыми патриарх Фотий обращался к жителям Константинополя во время осады и вскоре после снятия осады. «Горе мне, – говорил патриарх в первой гомилии, – что я сохранен был для этих бед; что мы сделались посмешищем у соседей наших, поруганием и посрамлением у окружающих нас; что коварный набег варваров не дал молве времени сообщить о нем, чтобы были обдуманы какие-нибудь меры безопасности, но сама явь бежала вместе с вестью, – и это в то время, как нападали оттуда, откуда [мы] отделены столькими землями и племенными владениями, судоходными реками и морями без пристаней. Горе мне, что вижу народ жестокий и дикий безнаказанно обступившим город и грабящим пригороды, все губящим, все уничтожающим: поля, жилища, стада, скот, жен, детей, стариков, юношей – все предающим мечу, не слушая никаких воплей, никого не щадя. Погибель всеобщая! Как саранча на ниву и как ржа на виноградник, точнее – как вихрь, или буря, или ураган, или не знаю что еще, обрушившись на нашу землю, он погубил целые поколения жителей»5.
Участь византийской столицы была предрешена. Укрывшиеся в городе жители впали в отчаяние и с ужасом ожидали штурма. Но в этот момент Аскольд и Дир со своим войском неожиданно спешно уходят из-под стен византийской столицы. Лаврентьевская летопись объясняет чудесное спасение Константинополя божественным вмешательством.
«Въ лето 6374 (866). Иде Асколдъ и Диръ на Греки и прииде въ 14 [лѣто] Михаила ц<а>ря. Ц<а>рю же отшедшю на Огаряны [на арабов], (и) дошедшю ему Черные рѣки, вѣсть епархъ [патриарх Фотий] посла къ нему, яко Русь на Ц<а>рьгородъ идеть, и