Именно этим, ещё хранящим преобладающие видовые признаки шести рас, было поручено опробовать средство, начисто стирающее память. Для начала его опробовали на детях. Смогут ли забыть своё детство?
Делалось это не в приказном порядке, упаси Первопричина. На нашем диске ничего в приказном порядке не делается. Всё – по велению души. Хоть мыла из профессоров и балерин наварить, хоть в ушах этим мылом промыть, всё само собой.
– Немилосердная дама.
– Что? – Проворчала спина медведя.
Он волочил своё тельце в десятке своих шагов от меня этак, что любой марш-бросок заплакал бы и попросил пощады.
– Дама, не ведающая пощады.
– Точно. – Согласилась спина.
– Вперёд.
– Ага.
– Любовь не ждёт.
– Это ты хорошо сказал.
Я рассматривал далёкое радужное облачко далеко слева на востоке. (Он думал, я про гадалку вспомнил.)
Мы близко подобрались к городу. Плато выросло к востоку незаметно, тут явно кто-то срезал сотню слоёв шоколадной породы, устраивая горку для малолетних великанов. Асфальт здесь истёрся, как полы в старом доме. Холмы стали похожи на домашних животных, и пару раз мы видели призрачные сооружения с висячими замками.
Возле одного сидел кот. Он и мускулом не двинул, когда увидел нас. Хорошая выдержка.
– Приятно иногда, ради разнообразия, беседовать не с твоей бородой.
Он остановился и вполоборота прорычал:
– Что ещё?
Я локтем показал на восток.
Он задумался.
– Думаешь…
Я легко согласился:
– Иногда я это делаю. Если не сочтёшь меня назойливым, я бы и тебе рекомендовал. Не то чтобы это было полезно для здоровья…
Он явно не последовал совету.
– Ты бы сказал, что у тебя за дело. Хоть словечко. Напустил такого дыму, что я немножко сомневаюсь.
Я поцокал.
– Что, раздумал служить Патерполису? Или ты внезапно вспомнил, что забыл чего-то? Зонтик? Я к примеру.
– Знаешь… – Начал он.
И замолчал. Озеро давно уже ждало, когда он заметит его. Плоское в форме дамской туфельки, оно досыпало послеобеденный сон, и островерхие деревья сторожили тусклые блики на воде.
Откуда оно тут? Зачем? Кто наколдовал тихие воды, утоптал аллею и спрятал своё видение на самом гнусном отрезке шоссе, ведущего путника в город, где царствует обман?
Ибо он там царствует. Но мне, воину, как раз и надлежит его охранять, ведь в нём – покой.
Мы сторожко спустились в крохотный дол и непозволительно долго пялились в воду, ожидая, когда всплывёт хребет чудовища, поджидавшего нас. Я бы в своём сне именно в таком вот местечке и поселил свой худший кошмар.
Медведь выдернул свою винтовочку, наклонился и пошелестел дулом в траве.
– Глянь.
Я всмотрелся.
– А я