После смерти родителей, ей приходилось все время слышать только сочувствие, от знакомых, подруг, да и просто от всех людей, которые встречались на жизненном пути. Даже Макс, говоря о своей любви, говорил это так, как бы сочувствуя ей.
Нет, хватит, хватит. Она устала от всего этого. Боль в душе нельзя было заглушить сочувствием этих всех людей. Наоборот, они рвали ей сердце и каждое сочувствие, возвращало ее снова в то время, назад на два года.
Родители так любили друг – друга, что не могли жить, не чувствуя один другого рядом. Работа, дом, отдых – все вместе. Они не надоели друг – другу, долгих тридцать лет совместной жизни. Вели себя так, словно только что встретились. Только что полюбили друг – друга. Все вместе: и горе, и радость.
Два года назад родители погибли в автокатастрофе, когда они ехали из Пярну. Маленький прибалтийский городок, такой чистенький, ухоженный. Они так любили там отдыхать, когда уже Кэт выросла, она же любила отдыхать на Чёрном море с самого детства и в отличие от них никогда не изменяла своим правилам.
Этот город был городом их молодости, когда еще после вузов, распределением, разбрасывали молодых специалистов, в разные уголки СССР. Она, из центрального Черноземья, а он, из-под Омска, встретились в этом крошечном городке и полюбили. Друг друга и Пярну. Потом они переехали в Москву, их пригласили в НИИ, но этот малюсенький городишко, остался их любимым городом; с его тихими улочками, с буйством цветов в палисадниках, с его неимоверной чистотой. Он их познакомил, он их и забрал на небо, так и не разлучив.
После того, что случилось с родителями Кэт, так называли все ее друзья и подруги, может это дань приходящей моде, а может за то, что чем-то была похожа на англичанку: длинноногая, стройная. Овальное, чуть удлиненное лицо, огромные зеленые глаза, нос прямой, рот большой, с ярко очерченными, чувственными губами. Длиннющие, пушистые ресницы, брови в разлет, уходили к самым вискам. А уж о волосах отдельно: длинные, распущенные волосы, облаком окутывали ее фигуру. Даже не пользуясь новомодными шампунями, они вызывали зависть всех женщин, хоть когда завязывала шикарный, конский хвост, хоть когда, вымыв голову, оставляла волосы в беспорядке, не заботясь о том, как они лежат. Они были, словно облако, освещенное заходящим солнцем. Медные, блестящие и тяжелые. Сколько раз подружки соблазняли ее: да сдай ты их на шиньон, пусть еще кто ни будь, почувствует радость от такой шевелюры. Или ты жмот, и единоличница, и не хочешь делиться? Ведь волосы не ноги, отрастут. А сами завидовали ей и хотели, чтоб она избавилась, хоть на время от этой своей красоты, что так бесила их.
Она была плодом огромной любви их и, наверное, поэтому тоже искала в жизни чего-то такого, особенного, не земного. Макс увлек ее, но и только. С ним было не скучно, но это было далеко не то, о чем она мечтала.
Раньше, она хохотушка и заводила во всех мероприятиях, теперь будто умерла, вместе с мамой и папой. Ей до сих пор казалось, что это все розыгрыш. Чей-то жестокий, страшный, но розыгрыш. Не могли они уйти от нее вот так, внезапно, ведь она же еще и внуков им не подарила, хотя обещала: как только, так сразу. Она не верила в то, что больше их не увидит, что больше не будет такой любви, как у них. Она же была желанным, любимым, самым-самым ребенком. Дочурочкой, котенком, ангелом. И вот все. Темнота, холод. Она думала, что не отойдет, не отогреется ни когда.
Но, наверное, молодость взяла свое. Она продолжала, есть, спать, улыбаться, даже флиртовать, а значит жить. Подруга Наташка, всегда была рядом, а преданней её, была только мамочка. Макс старался в меру своих сил и возможностей, но все это было не то, она даже близости с ним не позволяла, хотя встречались уже полгода и это из ряда вон, по меркам их друзей и подруг. Это или, слабак в сексуальном плане, или, не любит тебя Кэт, – поддразнивали они её. А она и не сокрушалась, говорила, что просто хотят повременить, узнать друг – друга поближе, получше. Куда же спешить? Успеется ещё.
А сама хотела любви неземной, как у мамы с папой. Чтоб и умереть вместе и в один день. Чтобы и после смерти, там, куда они попадут, он поднял её на руки и понёс туда, где господь уготовил им место. Да нет, туда, где они заработали своё место, живя на земле. Ведь только здесь, мы зарабатываем жизнь в загробном мире.
В отличие от родителей, она любила южное море, предпочитая Черное. Почему Черное? Ведь оно такое синее – синее, синей не бывает. Такое ласковое, теплое; такое доброе и понимающее. Оно не будет бередить раны, оно будет только лечить их.
После того, как Наташа влюбилась в очередного бойфренда, она немного отдалилась от неё. С Максом они разругались, по поводу разногласий по работе, они работали вместе менеджерами в одной фирме. Она, не сказав ни кому, ни слова, укатила в черноморскую станицу Ахтырская.
Почему туда? Когда то, когда Кэт была ещё крохой, с весёлыми рыжими косичками, там жила тетя ее мамы, Ритуня, так она называла ее в детстве и они всей семьёй отдыхали только у неё. Бабы Ритуни давно уже нет, а Кэт по старой привычке любила ездить именно туда, но теперь уже к Ленуське, это