Меня заливало чем-то липким и горячим, Тявтий не шевелился, и в голове пронеслась мысль, ужаснувшая меня и заставившая проснуться окончательно. Тявтий мёртв. Стреляли в меня, но попали в него. Кто-то всадил в него несколько пуль, и сейчас его бездыханное тело истекало кровью. Приложив все свои силы, я всё же выползла из-под Тявтия и, сев рядом с ним, заревела в три ручья. Дверь в камеру распахнулась, разом заголосили несколько людей, тормоша меня и задавая вопросы. Но я не могла ответить ничего связного сквозь судорожные рыдания. Меня схватили под локти и отвели в лекарскую, бывшую как ни странно открытой в этот поздний час. Внучка лекаря взглянула на меня и, выпроводив стражей, попыталась снять с меня запятнанное кровью платье. Я судорожно обхватила себя руками и продолжала истерично рыдать, не поддаваясь на уговоры. Тогда она залепила мне легкую оплеуху и следом влила какую-то жидкость в рот. Не могу сказать, что быстрее подействовало, первое или второе, но через пару минут моё разрезанное окровавленное платье валялось на полу, а я, пребывая в странном спокойствии, стояла в нише, под тёплыми струями воды. Внучка лекаря деловито осмотрела меня, ещё раз дала выпить какое-то зелье и положила передо мной ярко-оранжевую одежду и нижнее белье грубейшего покроя.
– Что это?
– Надевайте, баронесса. Иного вам сейчас не предложат или вы предпочитаете разгуливать обнаженной по управлению? Что ж, ваше право.
Ну уж нет, я сгребла в охапку арестантскую робу и поспешно натянула на себя предложенное.
– Действия зелья хватит на пару часов, потом можете истерить в своё удовольствие, сколько захочется, – и после сказанного она выпроводила меня рукой, необычайно твёрдой для девушки её телосложения.
Хмурые стражи провели меня в уже знакомую мне допросную комнату, чтобы ей сквозь землю провалиться. На вопросы они не отвечали, очевидно дожидаясь прибытия начальства. Ждать пришлось около двух часов, и уже начало светать.
Первым в допросную вошёл Жерар Бошвиль, следом за ним семенил Барон Тевтий, а за ним Олий и ещё один служащий несли стулья для вышеназванных особ. Эх, опять начнётся… Барон Тевтий откашлялся, и хотел начать, но Жерар знаком приказал ему замолчать.
– У вас будет время для оправданий, господин Тевтий. Вы ещё в подробностях мне объясните, как на территорию мог проникнуть вооружённый человек, как он смог воспользоваться оружием, едва не убив баронессу, как ему удалось уйти от возмездия, покончив с собой выстрелом в голову.
Голос Жерара возмущённо звенел в тишине каменного зала, Барону оставалось лишь пылать от стыда, потупив взор в пол допросной.
– Вы ещё ответите мне, как вообще в камере мог оказаться пёс! Я не умаляю его роли в чудесном спасении жизни госпожи Веймар, но это идёт в разрез с принятыми правилами.