После короткого дождя ярко светило солнце. В его лучах искрились капли на сочной зелени листьев. Лесная дорога уже не пылила и мягко пружинила под копытами коней. Стояло благодатное лето от сотворения мира 707…-е, как считали на Руси, или 156…-е от рождества Христова по заморскому летоисчислению, откуда недавно вернулся Михась и где пришлось побывать почти всем лешим.
Отряд шел боевым порядком «двойной клин», или, как говорили бойцы, «лодочкой». Уже не первое поколение леших отбивалось «двойным клином» от лесных засад. Со стороны для неопытного глаза такой строй выглядел как беспорядочная толпа растянувших походный порядок всадников, хотя и для опытного глаза он был бы непонятен, поскольку, кроме леших, этим эффективным приемом обороны не владел никто.
В походном строю Михась был головным. Вот уже месяц он носил на рукавах и берете темно-синие косые нашивки головного – первый шаг лешего на пути к званию десятника, а может, и сотника (про воеводу Михась по молодости, в общем-то, и не думал). Плавная рысь коня, солнышко, теплый ветерок и яркие краски леса – что еще надо, чтобы молодой, сильный и здоровый человек улыбался от ощущения полноты жизни? Михась улыбался и одновременно привычно обшаривал взглядом заросли: уж очень удобное место для засады. Собственное продвижение по службе Михася особенно не волновало, хотя два его однокашника и закадычных, с детства, дружка – Разик и Желток уже были десятниками. Михась по этому поводу не переживал. Он знал себе цену и не сомневался, что скоро тоже выйдет в десятники. Если бы адмирал Дрейк не задержал дольше положенного срока полюбившегося ему лихого лейтенанта морской пехоты, Михась не отстал бы от друзей и был бы, как они, произведен в десятники.
В общем, в отличие от Разика, который с детства твердо был уверен, что сделает блестящую карьеру военачальника высокого ранга, и даже Желтка, который хотя и подшучивал над честолюбием Разика, но сам с удовольствием принял должность десятника, Михась не стремился заработать чины и звания. И сейчас в глубине души он лелеял совсем другую мечту. Михась со страхом и надеждой ждал, какой ответ приготовят ему монахи-летописцы из монастыря, расположенного в их тайном воинском Лесном Стане, в который он пришел сразу по прибытии из Англии и задал тот самый вопрос о своей… Вот оно!
Он скорее почувствовал, чем увидел, как в лесу, по обеим сторонам дороги, что-то изменилось, и прежде, чем раздвинулись ветки кустов и на дорогу выскочили с гиканьем и свистом вооруженные люди, резко осадил коня, отработанным движением выхватил из седельных кобур пистоли. Сухо щелкнули курки, кремни высекли искру. За те два мгновенья, пока сгорает порох на полке, прежде чем воспламенить основной заряд и вытолкнуть пулю, Михась, привычно совмещая стволы с целью, успел разглядеть нападавших. Зверские рожи, всклокоченные бороды, перекошенные в диком крике рты, разнокалиберное вооружение и разнообразное одеяние. Так и есть, земляки-разбойнички. Не зря на постоялом дворе, куда Разик завернул отряд, чтобы оценить обстановку, вокруг них, «глупых иноземцев, не кумекающих по-русски», вертелся мужичонка, слишком уж убогонький, с жалким голоском и остренькими глазками, которые жадно зыркали по незнакомой амуниции, седельным сумкам, чудной, но явно добротной зелено-серой одежде.
Пистоли грохнули, клубы дыма на миг заслонили обзор. Сквозь рассеивающийся дым Михась увидел две фигуры, опускающиеся на землю на нелепо подломившихся ногах. «Попал», – уверенно отметил он. Справа и слева уже гремели сдвоенные выстрелы флангов «клина». Сзади ритм был немного другой: выстрел – разворот – выстрел. Как и положено, бойцы по обеим сторонам, отстрелявшись, в следующее мгновенье поравнялись с головным, и теперь уже сплошной линией, не обращая внимания на разбойничков, еще по инерции выскакивающих из леса на дорогу, подняв коней в галоп, рванули на тех, кто перекрывал путь впереди. Тот же маневр четко проделал и второй клин, развернутый назад. Коротко лязгнули выхваченные из ножен сабли. Мгновенно прорубившись сквозь нападавших, две линии всадников резко развернулись. Разбойнички, замыслившие окружить проезжих, теперь толпились растерянно на дороге, зажатые между двумя половинками клина. Внезапность в бою – две трети успеха.
Уже изрядно пострелянные и порубленные разбойнички были явно не знакомы с тактикой «двойного клина». Впрочем, и слово «тактика» наверняка было им неведомо, ибо в большинстве своем земляки-россияне не обременены знанием иноземных наречий. Что ж, военная тайна должна таковой и остаться. Суровые законы Лесного Стана, введенные святым князем Александром Невским, выполняются свято. Смертельный клин неумолимо смыкался под беспощадный свист клинков. Опомнившись, немногие оставшиеся в живых разбойники метнулись в лес. Одним плавным движеньем соскакивая с коней, вдогонку им, мягко скользя в высокой траве, уже летели бойцы. «Уйти в лесу от леших – это навряд ли», – жестко усмехнулся Михась. Он спешился, мельком взглянул на заканчивающуюся погоню с предрешенным исходом и повернулся лицом к дороге, преграждая путь тем, кто, возможно, чудом выскочит из клина.
Плотное кольцо всадников почти сомкнулось в своем смертельном движении, когда из свалки, проскользнув под ногами коней, вырвался