Дорогой мой читатель, здесь мне следует сделать небольшую оговорку, о том, что этот мужчина нам еще не знаком, но, зная его добродушный и прямо скажем простецкий нрав, это ситуация легко исправима.
Итак, он направился прямиком туда, где среди разных несуразных скамеечек возвышается еще более несуразный и, в общем, комичный фонтанчик. Те, кто установил его в центральном парке, были явно люди с юмором, и по наставлению городских властей придумали это подобие произведения фонтанного искусства.
Справедливости ради надо отметить, что ваяли его согласно скудной смете, выделенной на этот фонтан из городской казны. В то же самое время глава городской управы сэкономленные деньги от фонтана благополучно положила в свой карман, выписав себе и главному бухгалтеру премию в честь «Взятия Бастилии», в стране, где ей раньше бывать еще не приходилось. Бастилия, в понимании чиновницы, представляла собой курортное местечко где-то на юге Франции.
Художник Сандро Борисевич Муркин пересек маленький ручеек, в котором резвились дикие утки и направился в центр города. Вот он припёрсе в городской парк и приступил к пленэру. Муркин именно припёрсе, это как-то ближе и напоминает французский язык, ежели мы будем говорить приперся, что собственно не меняет самого физического передвижения художественного объекта во времени и пространстве. Почему не физического, а именно художественного объекта, спросите вы, все просто, на самом деле – двигался большой этюдник, покоящийся на плече художника. Две ноги под этюдником передвигали этот самый ящик с красками и кисточками к вожделенному фонтану. Так что объект – несомненно «художественный этюдник» и он двигался.
Вернемся на пару часов назад с целью рассказа о квартире художника.
В общем, Сандро продрал свои шары в восемь нуль-нуль, позавтракал бутербродом с кусочком крылышка от холодной жареной курицы и зеленым луком, и запил это дело кружкой чая с малиной. Еще через десять минут сварил себе две чашки кофе, выпил их с сахарком и, не торопясь, отправился в путь.
Не смейтесь, друзья, оказывается, есть и такие бутерброды, где количество курицы может быть ограничено частью холодного крылышка, но, количество зеленого лука не поддается никаким ограничениям. Вторую часть крылышка Сандро отдал своей кошке, которая в это время наблюдала за жирными голубями, воркующими прямо у нее под носом на лужайке. Кошка позавтракала и выпрыгнула на улицу. Вот так всегда. До вечера, Мурза!
Лук наш художник Сандро выращивает под своим окном. А живет он в трехкомнатной квартире на первом этаже кирпичной шестиэтажки. Одна комната представляет из себя настоящую художественную мастерскую, увешанную картинами с изображением тропического леса и тропических птиц, две другие комнаты не имеют к нашей истории никакого отношения.
Коты и кошки, проживающие в полуподвальном помещении под окнами Сандро, частенько метят его посадки. Попросту писают на них. Может быть поэтому, его лук и другая петрушка отличаются изысканным ароматом, свойственным субтропическим джунглям и прериям.
Но я отвлекся. В десять часов утра наш художник уже устанавливал свой этюдник, которому уже по выражению самого Сандро не менее ста пятидесяти лет, в трех метрах от фонтана, описанного выше. Так получилось, что в своем городе художник Муркин порисовал уже почти все: храмы, монастыри, поместья, аллеи, зеленый музей, хранящий всего-то несколько ничем не примечательных объектов культуры средне-застойных лет, театр. Впрочем, вот здесь автор приврал, театра в городе нет. Бывший городской голова строил театр, но получился у него торговый центр, кстати, который в собственности у иностранцев. А бывший голова сейчас проживает с молодой женой где-то в Швейцарии.
Обычно Сандро рисовал какой-нибудь маломальский симпатичный архитектурный объект и представлял, что это и есть театр. Но фонтаны, коих в летнем городе надо признать немереное количество, рисовать ему еще не приходилось.
Так на чем мы остановились? Вот этюдник стоит, на нем свеже-натянутый белоснежный льняной холст, под холстом накиданы в достаточном количестве тюбики с масляной краской, баночка с маслом для разбавления этих красок, кисти, мастихины и разные тряпочки для протирки кистей после работы. Сандро в зеленой фетровой шляпе, но это так сказать больше творческий театральный образ, чем защита от солнца.
Художник приступил к творению картины. Без предварительного рисунка автор наносит первые вертикальные мазки, чтобы создать общее настроение полотну.
Появляются первые зеваки. В основном это молодые мамаши с колясками, некоторые уже снова беременные или, так скажем, обремененные плодами любви и страсти. Их мужья, по-видимому испытывая жаркое желание увековечить свою избранницу в веках и не зная, как же это сделать, просто делают ей очередного ребенка. Да, эта природа вещей, обычная и неприкрытая любовная страсть, плавно переходящая в бесконечные заботы о многочисленном потомстве.
Наконец-то дело доходит до фонтана. Главное в нем – это головы львов, по краям цветка, напоминающие скорее головы крупных котов. Цветок