Действительно, со стороны жизнь режиссера может показаться весьма привлекательной. Довольно долгое время я тоже разделял это заблуждение.
Но однажды случилась история, которая заставила меня призадуматься. Фильм «Карнавальная ночь» только что прошел по экранам, и я ставил следующую кинокомедию, «Девушка без адреса».
Снимался эпизод на стройке в Черемушках, на четырнадцатом этаже. В съемочной группе объявили обеденный перерыв. Вместе с артистом Юрием Беловым мы пришли в столовую самообслуживания. Белов, одетый в грязную спецовку, красную майку и берет, имел вид ухарского сварщика или каменщика. На мне же был обычный костюм, рубашка и галстук. Я протянул чеки симпатичной круглолицей поварихе. Она быстро налила мне тарелку щей и шлепнула на блюдо порцию гуляша. А потом она открыла рот и уставилась на Белова, как завороженная. Не отрывая глаз от артиста, она накладывала ему гуляш. Одна ложка, вторая, третья, четвертая – и вскоре в тарелке образовалась огромная гора. Повариха протянула ее Белову. И тогда я возмутился:
– Девушка, как же так? Мы выбили чеки за одно и то же, заплатили одинаково. Почему мне вы положили так мало, а ему вон сколько?!
Откровенно любуясь Беловым, та улыбнулась:
– Потому что он артист.
– Какой он артист? Он у меня здесь на стройке работает, – сказал я, изображая из себя прораба.
– Знаете, дорогой товарищ, – презрительно ответила девушка, – я «Карнавальную ночь» семь раз видела.
Так и ушли мы от этой раздачи. Юрий Белов гордо нес гуляш, которого хватило бы на десятерых, а я понуро брел с крохотной порцией. И я впервые засомневался, правильно ли выбрал профессию?
Второй случай произошел в день премьеры фильма «Девушка без адреса», которая состоялась в Лужниках, во Дворце спорта. Присутствовало много зрителей. Как водится, съемочная группа и актеры перед началом сеанса стояли на сцене. Каждому подносили цветы, мы произносили взволнованные речи. После демонстрации фильма вместе с Николаем Рыбниковым, игравшим одну из главных ролей, мы вышли из Дворца спорта и сели в машину, чтобы ехать по домам.
В этот самый момент около пятисот поклонниц, заметив своего любимого артиста, буквально легли на автомобиль. В «Победе» сразу потемнело – все окна оказались закрыты телами девушек. Я сидел за рулем, а Рыбников – на месте пассажира. Отовсюду на нас (вернее, на него) смотрели восхищенные молодые глаза. Но поскольку внутри машины стояла тьма, девушки принялись скандировать: «Шофер, зажги свет!», «Шофер, зажги свет!» И мне ничего не оставалось, как зажечь свет, чтобы почитательницы смогли насладиться зрелищем своего кумира.
Тут я сообразил окончательно, что профессия выбрана неправильно – совершена крупнейшая в жизни ошибка. И я стал лихорадочно вспоминать: как же так получилось, что я пошел по этому неверному пути?
Дело случая
Я с детства любил читать. Читать научился, когда мне было три года. Помню, лежа на полу, я бормотал газетные тексты, не понимая их смысла. Меня интересовало само чудо: как из букв составляются слова. Читал я всегда запоем. Для того чтобы оторвать меня от книжки, нужно было окликнуть несколько раз – громко. Тогда я возвращался из волшебного мира Жюль Верна, Майн Рида или Александра Дюма, чтобы выяснить, зачем меня побеспокоили?
В восьмом классе я уже был уверен: самая лучшая профессия на земле – писатель! Для меня не существовало занятия прекраснее, чем чтение книг. Хотелось стать писателем и доставлять такое же удовольствие другим.
Писатель должен знать жизнь – это я усвоил крепко. А я ее совершенно не знал. Мое тогдашнее бытие не представляло интереса – так я считал в то время. Длиннющие очереди, в которых я простаивал часами за буханкой черного хлеба по карточкам; трудный быт эвакуации; прозябание в холодном бараке, где приходилось растапливать печку кусками резиновых шин, подобранных на свалке; охота на гигантских, полуметровых крыс, шнырявших по бараку; умение готовить не только уроки, но и обед; наука нянчить младшего брата – все это было буднями, прозой. Уж если писать – то о сильных характерах, экзотических странах, о небывалых приключениях, больших страстях!..
Я пришел к выводу, что, прежде чем освоить писательское дело, я должен выбрать себе такую профессию, которая дала бы мне возможность познать жизнь. А потом уж я создам произведения об увиденном, испытанном, пережитом.
В то время моей любимой книжкой был «Мартин Иден» Джека Лондона. Ее герой – моряк Мартин Иден, объездивший полмира и многое перенесший, становится писателем. В этом образе я нашел для себя пример, которому намеревался следовать. Сначала я утолю свою жажду путешествий, увижу новые страны и их жителей, а потом опишу это в своих сочинениях. Вопрос был для меня ясен и прост: надо поскорее кончать школу, поступать в мореходное училище и, подобно Мартину Идену, избороздить океаны, насытиться жизненными впечатлениями.
Чтобы не тратить целый год на учебу в десятом классе, я решил