Тропинка, по которой я шла, медленно, но верно покрывалась зарослями высокой травы, затем и вовсе сходила на нет. Зеленая, сочная трава, совершенно не примятая сапогами даже редких путников. За кустами уже мерещились странные тени, в шуме крон слышались голоса неведомых существ, а крики птиц будто предостерегали.
Никакого замка поблизости не намечалось. Да что там замка, тут вообще не было признаков человеческой жизни. Лес, сплошной дремучий лес, деревья смыкаются над головой, лучи заходящего солнца едва ли освещают путь. Время паники еще не пришло, но уже отчетливо ощущаю, как она крадется на мягких лапах. Пока еще мягких, но вскоре она вцепится в меня жуткими когтями и уже не отпустит.
Совершенно ясно, что я сбилась с пути, и надо бы поворачивать назад, ехать до города, к маме, уходить, пока совсем не стемнело. Это было бы самым разумным решением. Но вместо этого почему-то ускоряю шаг, пробираясь сквозь лесную чащу. Руководствоваться разумом? Не, не слышали. Ноги сами куда-то несут, а паника, подкравшаяся ближе, пока еще шепотом, но уже настойчиво речитативом твердит страшное: «Заблудилась. Заблудилась. Заблудилась!».
Стараясь не дать паническому страху воли, остановилась, села на землю, прислонившись спиной к шершавой коре старого дуба. Дышала тяжело, прерывисто, силы внезапно кончились. Страх – плохой спутник, для того, кто не может найти дорогу. Хуже некуда. Выйти из леса до темноты точно не успею. Руки безвольно опустились, а из глаз потекли слезы. Ночевать в лесу не просто неприятно или страшно. Это смертельно опасно. В Урановом лесу какие твари только не водятся.
В руку ткнулось что-то мокрое и холодное. Вздрогнула, сердце неистово затрепыхалось. Оборачиваюсь и вижу лисицу. Выдохнула с облегчением. Просто лисичка, маленькая, совсем не опасная. Даже протянула руку, чтобы погладить непугливое животное, но резко отдернула, когда лисица подняла голову. Глаза ее горели неестественно красным, а на боку стали видны свисающие ошметки шкуры, белые кости и почерневшие внутренности. Животное мертво. Неупокоенный.
В горле в момент пересохло, а вместо крика из груди вырвался полухрип-полустон. Вскочила на ноги и побежала, не разбирая дороги, прямо сквозь кусты, не обращая внимания, как острые ветки рвут платье, ранят кожу. Нет, я слышала, что в Урановом лесу неупокоенные встречаются повсеместно, недаром некромант поселился именно в этих местах, но к такой встрече оказалась совсем не готова.
Слезы текли по щекам, я всхлипывала, дыхания не хватало, сердце ощутимо билось о ребра, желая вырваться наружу. Почти ничего не видно, прикрыв лицо руками, чтобы хоть как-то защититься от колючих веток, бегу.
Теплые, почти горячие руки вдруг заставили остановиться. Пронзительный крик взорвал лесной сумрак. Мой крик.
– Чего ты орешь? – голос мужчины звучит устало и немного раздраженно. Но сердце замедлило бег, даже вдох смогла сделать полной грудью. Просто потому, что это был живой человек. Без сомнения, живой. Руки продолжали удерживать за плечи, а я, перестав кричать, подняла глаза на мужчину.
Из-под капюшона выбивались пряди черных волос, лицо наполовину скрыто в тени, но в закатных лучах все же разглядела правильные, но резкие черты лица, высокие скулы, нос с горбинкой, губы, сжавшиеся в тонкую линию, выражают презрение, а вот глаза… Едва сдержала крик. В левом глазу ярко-синим огнем сиял символ в виде круга, разделенного на четыре части, правый и вовсе представлял собой черный провал. Чуть замедлившее пульс спокойствие тут же сменилось тревогой, стоило взглянуть в эти странные, нечеловеческие глаза.
– Там… – выговорила, сдерживая рыдания, – Лиса.
– Она тебя при всем желании не съест, – усмехнулся незнакомец.
– Мертвая, – хотела пояснить, но получилось еще глупее, потому добавила, – Но живая.
– А орешь ты чего? От твоих криков лисица наверняка успела умереть еще раз пять.
– Испугалась, – дрожащим голосом ответила.
– Идти можешь? – кивнула, а он как-то недовольно посмотрел, – Вот и иди отсюда, – мужчина отпустил мои плечи и резко развернулся, собираясь покинуть меня.
– Нет! – вскрикнула, потому что остаться одной в этом мраковом лесу ночь было еще страшнее, чем смотреть в ужасные глаз незнакомца. Он хотя бы живой, а то, что глаза странные, так это ерунда, мало ли какие особенности у людей бывают. Кто-то от рождения без руки или ноги, а у этого глаза странные. Все лучше, чем торчащие белые кости из чрева лисицы.
– Ну чего тебе? – он обернулся.
– З-з-заблудилась, – заикаясь, ответила. Все-таки очень страшные эти глаза. Особенно левый.
– Тебя еще и домой отвести? – голос его был хриплым и злым, но все-таки он вернулся, взял меня за руку, – Идем, – и резко потянул за собой. Так резко, что чуть не грохнулась на провожатого.
– Домой? – робко поинтересовалась.
– Завтра