Когда я только приехала во Флоренцию, мне самой до этого идеала было далеко. От постоянного сидения за компьютером плечи мои ссутулились, от привычки смотреть вниз, в экран ноутбука или телефона, челюсть стала какой-то вялой, а шея пребывала в вечном напряжении. Лицо окаменело от постоянного стресса на работе и бешеного ритма большого города. Уткнувшись взглядом под ноги, я бежала вперед, не замечая ничего вокруг. Времени не было ни на приветливую улыбку, ни на доброе слово. Я привыкла быть одна, и одиночество мое год от года только укрепляло свои позиции.
На улице я держалась скорее зажато, чем самоуверенно.
Всего один год во Флоренции – а также открытие для себя философии bella figura – в корне изменили мою жизнь. Само понятие bella figura включает в себя все положительные стороны жизни – и неважно, живете ли вы в Риме, Лондоне, Нью-Йорке или Ванкувере. Оно одновременно романтическое и практическое. Этой идеей пронизано все, что мы делаем: будь то еда или способ добраться утром на работу. Это явление охватывает сферу чувственности и сексуальности. Основная цель этой философии в том, чтобы научиться жить без стресса, из-за которого мы выглядим усталыми и издерганными, даже если не злоупотребляем углеводами и усердно занимаемся в спортзале. Bella figura – это щедрость и изобилие, а не мелочность и самоограничение. Итальянка, живущая в соответствии с принципами этой идеологии, знает о важности хороших манер и умеет правильно себя подать. Это не дань отжившим традициям, а способ «сохранить лицо» до тех пор, пока это возможно. Ведь давно доказано, что искренние и регулярные улыбки способствуют выделению гормона счастья, серотонина. Все это не только улучшает качество жизни, но и продлевает ее.
И хотя задача книги – в мельчайших подробностях рассказать об известных всем преимуществах средиземноморской диеты, эти страницы представляют собой скорее дневник путешественника. Десять лет назад я совершенно случайно переехала во Флоренцию, и в первый же год моя жизнь круто изменилась, как и мои тело и душа.
Я убеждена: все, что я узнала, может изменить и вашу жизнь.
1. Январь 2008
Festina Lente, или Как научиться не торопиться
Продукт сезона: кроваво-красные апельсины.
В городе пахнет: древесным дымом.
Памятный момент в Италии: моя квартира – во дворце![1]
Итальянское слово месяца: salve[2].
Все началось с того, что пошел дождь. Он лил стеной, пока я ждала такси на вокзале Санта-Мария-Новелла во Флоренции. Очередь выстроилась под открытым небом, зонта у меня не было. Когда наконец подошел мой черед, я успела вымокнуть до нитки.
В этом городе я никого не знала и была оторвана от привычной работы, друзей и семьи. Словно потерпевшая кораблекрушение, я барахталась в его старинных каналах. В руке я сжимала промокший листок с адресом квартиры, где собиралась остановиться. Найдя таксиста, я показала ему адрес и села в машину. Он что-то буркнул и тронулся с места, хмуро косясь на растекающуюся подо мной лужу.
Мы полетели по извилистым мощеным улочкам. Обогреватель работал на полную мощность, и из-за моего промокшего до нитки плаща окна машины запотели. Сквозь мутные стекла я смотрела на каменные стены старинных зданий, возвышавшихся по обеим сторонам дороги. С их карнизов ручьями струилась вода. Улицы были пусты: второе января, город еще отсыпался после праздников. Сама я весь канун Нового года упаковывала коробки и распихивала их по углам родительской квартиры под пристальным взглядом матери. Она ничего не говорила, но каждый ее вздох будто бы безмолвно вопрошал: «Что ты творишь?» Зачем бросать хорошую квартиру и престижную работу – настолько престижную, что, даже перевозя мои пожитки в ее и без того захламленную квартиру, грузчики не преминули показать фирменные тисненые визитные карточки, – и ехать во Флоренцию, чтобы там строить из себя крутую писательницу? Для нее это было как если бы я вдруг заявила, что открываю в Италии бордель.
Таксист замедлил ход, кивнул налево и что-то буркнул. Обернувшись, я увидела величественную колоннаду площади и собор, чей белоснежный фасад отражался на сверкающей мостовой. Мой рот открылся сам собой – не только от красоты площади, но от всей нереальности этого зрелища, взгляд будто сам приковывался к фасаду базилики.
– Si chiama Santa Croce[3], – сказал мне водитель. Затем, указывая на статую с суровым лицом, добавил: – E quello lì è Dante[4].
Данте был таким же хмурым и неприветливым, как и мой таксист, и все же я улыбнулась. Прямо передо мной, держа в каменных руках книгу, стоял человек, написавший «Божественную комедию» и считающийся отцом современного итальянского языка, и сверлил меня взглядом василиска. Это был добрый знак.
За спиной Данте возвышалась базилика, и вся площадь была