– Вот тут вроде все! – сказал он, отряхнув куртку.
– Это вещи из твоей квартиры. Теперь там будут жить.
Я все поняла и попросила оставить меня одну. Дверь закрылась, и по моим щекам покатились крупные соленые слезы. Я не стала открывать коробки и копаться в своем прошлом, мне хотелось скорее избавиться от них. Той жизни уже нет, так зачем хранить вещи? Это груз, привязанный к моим ногам, тянущий меня на дно, в то время как я изо всех сил гребу к берегу.
Я позвала Мишу.
– Послушай, – сказала я, когда он вошел и закрыл за собой дверь, – у меня есть к тебе одна просьба: ты сегодня решил изменить свою жизнь, и я тоже хочу это сделать, но для этого мне нужен ты.
Миша сел на стул рядом и посмотрел на меня искренним, понимающим взглядом.
– Я хочу избавиться от этих вещей, но не просто выбросить, а сжечь их. Они не должны существовать, так же как не существует меня той, что была раньше. Может быть, мое решение покажется тебе поспешным, но мне нужно сделать это как можно скорее, в этой жизни их быть не должно, вещам следует быть там, где осталась я.
Миша расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, покрутив шеей в разные стороны, и сказал, глядя на коробки:
– А что в них?
– Там вещи той девушки, которая умерла. Этого тебе знать достаточно, а теперь просто сделай то, о чем я тебя прошу.
– Ну ладно! Завтра я… – начал он.
Я тут же его перебила:
– Сегодня! Это надо сделать прямо сейчас!
Мне казалось недопустимым пересечение моей прошлой и настоящей жизни, в моей голове происходил какойто сбой, и все шло не так. "Вдруг я окажусь снова там, и мне придется пройти весь этот пусть заново", – думала я.
– Ну, я тогда за машиной пойду? – спросил Миша.
– Иди!
Он нравился мне тем, что не задавал глупых ненужных вопросов – тех, что ставили бы меня в тупик, он просто делал так, как я просила, в отличие от сестры, которая иногда под кожу влезет ради удовлетворения своего любопытства, не думая при этом о чувствах других. К счастью, ее внимание в этот вечер полностью принадлежало гостям, и мне не пришлось с ней объясняться.
Миша вернулся через полчаса, за это время я успела привести себя в полную готовность к выходу, точнее, к выносу. Он переоделся в спортивную одежду и, войдя, спросил:
– Ты точно решила? Может, подумаешь до утра?
Я решительно помотала головой, после чего он взял самую большую коробку и понес к выходу. Когда комната опустела, он поднялся за мной и аккуратно загрузил на плечи, я была словно очередная коробка – хлам, который предстоит сжечь (но на это он, надеюсь, не согласился бы).
– Я знаю одно место, оно на окраине города, вдали от населенного пункта, можем поехать туда, там нас точно никто не побеспокоит, – проявил он инициативу.
Я кивнула в ответ и повернулась к окну.
– Устала?
– Нет, просто задумалась, – если честно, в этот момент мне совсем не хотелось