Доктор Мими Гуарнери. «Речь сердца. Кардиолог раскрывает тайны языка исцеления»
КОГДА Я ПАРКУЮСЬ У НАС ВО ДВОРЕ, то ощущаю себя потерявшейся в пространстве и времени, поскольку совсем не помню, как добралась домой. Я вижу перед глазами лицо Колтона, который стоит посреди пустынной улицы, машет рукой и глядит мне вслед. Кажется, я всю дорогу думала о событиях прошедшего дня. О том, как Колтон входил в кафе. Как смотрел на меня. Как прощался, будто не до конца понимал, что мы и вправду расстаемся. Ненадолго появляется чувство, что все это было сном. Но тут начинает саднить губу.
И вот я дома. Где ждет мама и наверняка беспокоится, поскольку не знает, где я. Скорее всего, она разозлится, если узнает, что произошло. Я заглушаю двигатель и сижу в машине до тех пор, пока не набираюсь смелости поговорить с ней.
– Где ты была?!
Я захожу, и мама тут же появляется из-за угла.
– Знаешь, сколько раз я звонила?
Не знаю. У меня нет привычки постоянно проверять мобильный. Иногда я даже забываю включать его.
Закрываю за собой дверь и ставлю сумочку на столик.
– Знаю. Прости.
Мама замечает опухшую губу, и ее глаза округляются. Она подходит, поднимает мое лицо и разглядывает рану. Считаные секунды – и злость сменяется беспокойством:
– Господи, Куинн, что случилось?
Она же так переживала за меня.
– Ничего… Я… – Делаю глубокий вдох, стараюсь, чтобы голос не дрожал, но ничего не выходит, и я заливаюсь слезами. – Я врезалась в чью-то машину, ударилась о руль и…
– Ты попала в аварию? – Она берет меня за плечи и осматривает с ног до головы, убеждаясь, что больше никаких ран нет. – Почему не позвонила мне? Есть еще пострадавшие?
– Нет, я врезалась в припаркованную машину, в ней никого не было. Я просто прилепила записку…
– Где это произошло?
Мгновение я молчу, потому что не хочу объяснять, зачем поехала в Шелтер-Ков. Но я не могу придумать ничего в свое оправдание, ведь есть номер автобуса и медицинские записи, так что я бормочу сквозь слезы:
– В Шелтер-Ков.
Мама удивленно поднимает брови:
– Что ты там делала? Почему хотя бы записку не оставила? А на звонки почему не отвечала? Куинн, нельзя же просто взять и пропасть.
Я не могу честно ответить на эти вопросы. После несчастного случая с Трентом родители поддерживали меня, как могли. Были очень нежны и терпеливы. Даже приняли мою идею увидеться с реципиентами, хотя я знаю: на самом деле она вызвала у них смешанные чувства. Думаю, они считали, что все это поможет мне справиться с горечью утраты. Поэтому так старались окружить меня заботой и любовью, уделять мне больше времени. Они понимали, когда мне хотелось остаться одной или, наоборот, нужно было поговорить. И не давили на меня. Они не столько надеялись на то, что я спокойно продолжу жить дальше, сколько боялись того, что все-таки не сумею.
Поэтому я просто не могу признаться маме, что была в Шелтер-Ков в поисках человека, который получил сердце Трента.
– Извини, – говорю я. – Надо было раньше сказать. Я… Мне хотелось уехать