Кот Васька. Борис Геннадьевич Цеханович

чебный центр. Опять надо решать извечную проблему: или идти под палящим солнцем в офицерский городок на обед, а это минут двадцать нужно пыхтеть и обливаться потом. Или же спокойно пообедать в солдатской столовой и отдохнуть в комнате отдыха?

      Обед в тропиках, или как это называлось в «стране с жарким климатом», был продолжительностью три часа, но терять из них двадцать минут туда и двадцать обратно не хотелось. Только потом изойдёшься и ещё больше устанешь.

      – К чёрту…. Душ приму и отдохну в комнате отдыха.

      А через двадцать минут Зайцев со сладким стоном наслаждения завалился на кровать, чем вызвал дружный смех сослуживцев, которые тоже не пошли в городок, а уютно расположились за квадратным столом, предвкушая удовольствие от карточной игры в «Тысячу…».

      Офицерская комната отдыха была оборудована и укомплектована самым необходимым минимумом для отдыха офицеров, и больше напоминала солдатское расположение. Тут также стояли кровати армейского образца, тумбочки, вот только одеяла были не синего цвета с чёрными полосками в ногах, а как в народе их называли «верблюжными» и разных цветов и оттенков. Но и по всем остальным атрибутам помещение отличалось от солдатского: посередине стоял огромных размеров стол, вдоль одной из стен тянулись шкафы, где офицеры хранили комбинезоны и другое личное имущество, на потолке висел огромный вентилятор с медленно вертящимися длинными лопастями, а во всех четырёх окнах торчали японские кондиционеры. Но главной достопримечательностью комнаты был огромный вольер, где за сеткой жил и резвился обезьян Петька. Пространства для него не пожалели и вольер у него был размером пять метров на четыре. За сеткой живописно расположили деревянные, сучковатые обрубки деревьев, верёвочные качели, из толстых канатов соорудили лианы, по которым Петька неутомимо скакал, ловко перепрыгивая с одной на другую, или качался кверху жопой. Тут же стоял большой чан с водой для питья и купанья. На деревьях пристроили небольшой домик, где Петька любил спать. Правда, спал он мало, в основном гонял и прыгал по лианам и веткам. Было у него ещё одно занятие, которому он с любовью и наслаждением предавался. Петька был молодым обезьяном, так сказать в самом расцвете сил, подруги у него не было, а трахаться по всей видимости хотелось со страшной силой. Петька неожиданно прекращал носиться, садился на ветке и там, где у него находилось мужское достоинство из шерсти вдруг выскакивал маленький, красненький член. Застыв и выпучив глаза, Петька начинал с наслаждением мастурбировать, а если говорить прямо и по мужски – то банально и остервенело дрочить…., чем нимало развлекал офицеров. Солёные шутки, прибаутки, под весёлый и здоровый смех, сыпались в это время со всех сторон.

      Но Петька дрочивом занимался не так просто. Помимо него в помещение обитал матёрый, сибирской породы котяра Васька. Как такой кот, истинно русской породы и раскраса оказался в Африке и здесь, никто не знал. Но кот жил при учебном центре, при советских офицерах уже лет шесть. Был он умный, даже можно сказать – мудрым… Умел взглядом передать людям благодарность, злость, раздражение или иные свои чувства. Когда полгода назад появился Петька, которого нам подарили кубинские военнослужащие, воюющие здесь, Васька сел перед вольером и минут тридцать пристально наблюдал за прыжками и ужимками обезьяны, после чего солидно и презрительно мявкнул, вынося свой приговор всему этому легкомысленному обезьяньему племени, и больше не удостаивал своим вниманием суетливого соседа. Но вот Петька в силу своего молодого, любознательного характера стремился к дружбе с Васькой и имел далеко идущие планы. При появлении кота в помещении, куда тот возвращался после своих обычных кошачьих дел, Петька начинал ещё больше суетиться, прыгать, трясти сетку и всеми силами старался привлечь внимание к своей особе. Но всё было безрезультатно, Васька презрительно игнорировал его, нервно дёргая хвостом. Тогда обезьян изменил свою тактику и теперь, когда кот появлялся, садился на ветку и откровенно дрочил на него.

      Вот и сейчас только Зайцев улёгся на кровати, как в дверь мягко скользанул Васька, запрыгнул на койку старшего лейтенанта и немного повозившись удобно разлёгся у того между ног. Устроившись, он стал обстоятельно умываться: облизывал лапку, а потом лапкой мыл себе за ухом, само ухо, постепенно смещаясь к носу. Было достаточно уморительно смотреть на это действо. Смотрел на Ваську и Петька. Устроившись на ветке, пристально глядя на умывающегося кота, обезьяна быстро и сладострастно дрочилась, даже покряхтывала, что и привлекло внимание картёжников.