Глава 1. Ответы ближе
Катарина пришла в себя достаточно быстро и продолжила изучать книгу Петуньи, штудируя от корки до корки. Она в очередной раз собиралась с мыслями, понимая, что подготовка крайне важна. Габриэль пропадал в спортзале, который обнаружил в соседнем крыле дома. Она ехидно ухмыльнулась находке, дом пытался привести в порядок её, исхудавшего из-за книжных открытий, мужчину. Если честно, ему несказанно повезло, что ситуация разрешилась подобным образом, и он отделался всего парочкой синяков, заживших на нём быстро, как на собаке. Кот снова исчез, наводя на определённые размышления. «Лохматый хочет, чтобы я последовала за ним». Она в этом ничуть не сомневалась, научившись разгадывать намерения своего необычного, домашнего животного, обладавшего врождённым чутьём и слишком большим, для него, умом. Она сидела в камином зале, так полюбившемся ей, и прислушивалась к тому, как Габриэль тяжело дышит, выполняя очередное упражнение. Теперь, когда они с домом стали неразделимы, на неком ментальном уровне, она слышала, чувствовала, осязала всё, что происходило в нём, и даже во всей долине, вплоть до ближайшего к ним Фибурга. Подобное свойство могло оказаться полезным в случае нападения. Таким же, обладала Чера в своё время.
Катарина вновь стала копаться в моментах из прошлого, отматывая воспоминания назад. Взгляд затуманился, зрачки покрылись еле заметной, прозрачной плёнкой. Она дважды лицезрела первую встречу Черы с колдуном, неприятный разговор. Чуть вперёд. Чера готовится, изучает ту же самую книгу, которую штудирует она. С каждым днём она развивается, становится сильнее, мощнее, но вместе с тем необузданнее. В какой-то момент она понимает, что теряет себя, энергия дома её поглощает, заставляет срываться, лишает возможности самой контролировать происходящее. Она нанесла вред своей матери, отбросив на добрых пару метров одним лишь желанием, когда та, волнуясь, навестила её. После этого случая, она задумалась и стала искать способ обрести контроль над собой. Попытки проваливались одна за другой. Чера перестала выходить из дома, который стал таким же озлобленным, как и она сама. А потом, она уехала домой на Рождество. И когда вернулась, что-то в ней изменилось. Сила и связь с домом находились под жёстким контролем, и выглядела она совсем иначе, не такой пропащей и дикой.
Катарина вышла из воспоминаний, она и так истратила слишком много энергии. На вылазки уходило гораздо больше, чем ей могло показаться вначале. Вскоре она осознала это и стала действовать чуточку осторожнее. «По крайней мере, у неё была мать, которая беспокоилась. Моя мне ни разу не позвонила с тех пор, как я уехала», – подумала она, потирая раскалывающиеся виски. Усталость впитал дом, и она, подзарядившись, встала с кресла, разминая затёкшую спину. Её снова взволновал вопрос, не дающий покоя: «Почему я истощаюсь в воспоминаниях? Ведь после дом восстанавливает меня сполна». У неё имелось на сей счёт предположение. Она считала, для прокрутки прошлого требуется более мощный заряд, потому что на воспоминания было наложено заклинание. «Это в духе Черы. Что тут скажешь». Она отметила про себя, что однажды обязательно устранит защиту, и задвинула мысль подальше. Раздался телефонный звонок, на экране замигала надпись.
– Куда ты пропала, Кэти?! Ты обещала звонить! – напористо начал отец свой допрос.
– Пап. Всё в порядке. Просто немного отвлеклась, только и всего.
Она была абсолютно спокойна внешне, но внутри подстегивало нечто, пытавшееся распалить до крайности, как и всегда.
– Ок. Я рад за тебя и твоего парня. Могла бы и поздравить отца с Новым годом! И ещё, ты обещала приехать к нам в Цюрих! Если ты этого не сделаешь, я сам приеду к тебе в этот чёртов дом! Знаешь, меня реально бесит, что ты идёшь по стопам моей матери! – Последние слова он произнёс зря, пожалев об этом, она не смогла сдержать себя.
– О! Серьёзно?! Ну, хоть кто-то идёт по её стопам! – Она выплевывала обидные слова, ударяя в самое больное место, он на секунду смолк.
– Я твой отец, и исполню обещание, если не приедешь ко мне. – Его тон стал холоднее, но в голосе слышались панические нотки.
Больше надавить ему было не на что, но она