И вот она замолкает. Тут она всегда замолкает. Не потому, что возмущена поведением дочери, а потому что на все сто согласна со мной – вот уже две недели мы живём в самой, что не на есть двухкомнатной халупе с совмещённым санузлом и крохотной кухней, на которой даже телевизора нет, зато есть очаровательные занавески в рисунок божьих коровок! А ещё здесь на полу линолеум. Ли-но-ле-ум! Я даже понятия не имела, что он существует!
– Половина восьмого утра. – Со страдальческим вздохом, мама присаживается на край кровати, и я замечаю тёмные круги под её распухшими глазами; опять полночи проплакала, скорбя по утраченной беззаботной жизни. – Вставай, Крис. Опоздаешь в школу.
Школа.
С головой ухожу под одеяло и жалобно хнычу, будто это способно вразумить мою сумасшедшую мать, отправляющую свою бесценную дочь на каторгу! Не-е-ет, единственное, что всё ещё способно привести мою мать в чувства, это хороший шопинг. Но, увы, в этом Богом забытом городишке нет ни одного приличного магазина – как я уже успела убедиться, – впрочем… даже если бы они и были, тратить наши последние деньги на сумочку от «Lana Marks» было бы верхом безрассудства. Так что моей матери уже ничем не помочь.
– Завтрак на столе. У тебя пять минут. Ну, или десять. – Новый безутешный вздох, и вот мама уже шуршит тапочками к двери.
Выползаю из-под одеяла, недоверчиво глядя ей в спину:
– Ты приготовила завтрак?
– Разогрела вчерашнюю пиццу.
– Она с беконом, – приподнимаюсь на локтях. – Я не ем бекон, ты же знаешь!
– Я… это… почистила её от бекона.
– И на что она теперь похожа?
– Ты её есть собираешься, или смотреть на неё?.. Жду на кухне. И надень что-нибудь поприличнее. Первый день в новой школе… Ты должна произвести хорошее впечатление. – И дверью хлопает. Или дверь сама хлопает? Не знаю, в этой квартире все двери из прошлого века: тяжёлые и дико скрипучие. Бесят, одним словом.
Как и шкаф этот бесит. Зачем вообще производят такие маленькие шкафы? Сюда и малая часть моей одежды не влезла! Про обувь я вообще молчу.
Скольжу страдальческим взглядом по остальной мебели в моей так называемой спальной и решаю, что сегодня же потрачу часть своих денег на новые шторы, ибо на эту тряпочку цвета детской неожиданности без отвращения смотреть невозможно. И так тошно, а тут ещё… эти… Фу.
Как и пицца – Фу. Как и жизнь моя – одно большое Фу. В этой квартире даже интернет провести проблема! А жизнь без безлимитного интернета – что? Точно – полное Фу!
– Ты не переборщила с макияжем? – не с упрёком, а скорее со знанием дела интересуется мама, наблюдая, как я примеряю шерстяное пальто цвета хаки с меховой опушкой, кручусь перед зеркалом, сбрасываю его и вновь направляюсь к коробкам с вещами, содержимому которых всё ещё не нашлось места в нашем «новом доме».
– Кристин, может, стоило надеть сапоги из старой коллекции?
– У меня уже вся обувь из старых коллекций, мам.
– Я имею в виду… – цокает. – Я имею в виду, что с этими сапогами стоило надеть колготки на тон темнее.
– Ма-а-ам. Иди, займись собой, а? Маску для лица сделай, или ещё чего… И реветь прекрати уже! – Застёгиваю молнию на кожаной куртке, которую когда-то приобретала не для того, чтобы носить, а скорее как сувенир из новой коллекции «Giorgio Armani», забрасываю на плечо сумочку, в которую влезли лишь кошелёк, пудреница, помада, телефон, шариковая ручка и скрученная в трубочку тетрадь в клеточку, отправляю маме воздушный поцелуй и со скрипом входной двери покидаю обитель линолеума и жёлтой побелки.
***
Осень, я всё ещё привыкаю к тебе.
Как и к дождям, к опавшей листве под ногами, к грязному небу и отсутствию жары, к тёплой одежде, к меху в ботинках, к перчаткам, к отсутствию океана и солоноватому запаху в воздухе… к вечно поганому настроению тоже всё ещё привыкаю. А к отсутствию безлимитной карточки привыкнуть, пожалуй, сложнее всего, но я пытаюсь, и маме определённо стоит у меня поучиться – у неё всё ещё страшная ломка.
А дело всё в том, что три месяца назад мой отец пропал. Пропал – именно так я предпочитаю думать о его поступке. И всякий раз, когда не особо умные лицемерные подружки моей матери абсолютно ненавязчиво интересуются, что же произошло на самом деле и где находится мой папа сейчас, я, с глубоким чувством в голосе и блестящими от слёз глазами, поведываю им о том, что моего отца похитили! И возможно, к этому причастны никто иные, как инопланетяне! Жестокие зелёные человечки утащили бедного папочку на свой космический корабль и скорее всего уже успели вскрыть ему череп, высосать мозг через трубочку и запить бутылочкой «Пепси».
Некоторые из маминых подружек настолько тупы, что действительно верят в эту несусветную чушь. Всхлипывают, высмаркиваются в платочки и лезут ко мне с сочувствующими объятиями.
На самом деле теория о зелёных человечках, похитивших разорившегося олигарха, меня вполне устраивает. И будет устраивать