В наши дни уже не осталось неоткрытых материков. Осталась лишь едва изученная Луна и далекие планеты. Но новые миры появляются и внутри нашего мира. Ведь великие цивилизации рождаются в результате переселения народов, смешения культур, алхимии судеб. Или в результате самоидентификации народа в рамках более обширного объединения. Иммиграция и присутствие иностранцев в Европе и в северной части земного шара кажется подобной появлению нового материка и порой воспринимается как нашествие. Это явление эпохального масштаба, исход его неизвестен, оно вызывает волну беспокойства и растерянности, и часто возникает иллюзия, что ему можно противостоять с помощью силы.
В отношении пожилых людей мы также оказываемся свидетелями появления нового материка. Событие это неоднозначное: никто не скажет, что пожилые люди – новое явление. Скорее наоборот: ведь они есть в каждой семье, живут по соседству с каждым из нас, говорят на том же языке, то есть не отличаются от нас. И все же они иные. Этот материк стариков обретает сегодня совершенно новые очертания. Он знакомый и неизученный одновременно, и в этом его двойственность. Старики – будущее мира: эта идея уже стала всеобщим достоянием. Однако не совсем ясно, как именно все возрастающее присутствие пожилых людей повлияет на наше будущее и какое обретет значение. Этот людской материк достоин исследования. Вот уже много лет ведется дискуссия о пенсиях. В некоторых европейских странах, где население стареет, встают вопросы финансового характера в связи с растущим числом пожилых людей. Предлагаются различные решения этой проблемы, но следует понять и нечто более важное.
Реальность пожилых людей будет «вторгаться» во все сферы жизни: не только в нашу окружающую обстановку, в наши дома, в наши города, в наши государственные бюджеты… Внутри каждого мужчины и каждой женщины находится потенциальный старик. Опыт старения, еще пару поколений назад, был уделом немногих и ограничивался по большей части обществом состоятельных людей. Сегодня это ожидает каждого. Можно убрать стариков из дома, из различных сфер жизни, но нельзя убрать того пожилого человека, который находится в каждом из нас. Нельзя отвернуться от этого всплывшего материка стариков, от этого тела старика, лица старика, постепенно проявляющихся в моем теле, на моем лице, старика, выходящего из сердца каждого человека. Это подобно родам, длительным и болезненным.
Но даже если не говорить о старике в каждом из нас, которого мы производим на свет, а значит, не можем в себе уничтожить, мир стариков действительно огромен, как материк. В 1951 году пожилые люди старше 75 лет составляли 2,6 процентов итальянского населения: небольшое число полезных мужчин и женщин, хранителей ценных традиций, свидетелей Италии, которой больше нет. Можно было выделить пространство для стариков, подобно предоставленному им месту в традиционной большой семье, или в мире крестьян. Им была выделена вполне соответствующая роль, основы которой были заложены еще в Библии: старик как хранитель древней мудрости. С другой стороны, это имеет некоторое сходство с доиндустриальными обществами: старик лучше остальных знаком с ритмами природы, секретами ухода за скотиной, работы в поле. Старик больше слышал новостей в своей жизни и хранит их в памяти. Сегодня информация распространяется почти молниеносно и тут же устаревает, а в традиционном обществе существовали неторопливые взаимоотношения с информацией: люди слушали истории, рассказы, пословицы, устно сообщались различные сведения; кто дольше прожил, тот больше знал. Сегодня это уже не так.
Эта идея о мудром старце, хранителе ценных знаний, была последней возможностью придать смысл старости. После этого старость начала выглядеть как бессмыслица. Наше общество, наша культура еще не были способны выработать понимание старости. Это общество и эта культура более не связаны с сельской местностью, среди их ценностей нет самопожертвования или терпения.
Сегодня, если ограничиться примером Италии (но это применимо к любой стране), по данным переписи населения 2011 г., люди старше 75 лет представляют 10,4 % населения (их более шести миллионов человек). На 100 детей от 0 до 14 лет приходится сегодня 149 человек старше 65 лет)[1]. Стариков стало больше, и они живут в обществе, которое в целом состарилось. Стариков сейчас много, поэтому они утратили ценность. Они не редкость, их слишком много и их неторопливая поступь затрудняет суетливый бег нашего общества.
Материк стариков все же надвигается не столь активно, как материк молодежи. Молодые люди привлекают внимание, шумят, могут причинять беспокойство. И даже пугать. Материк стариков не столь грозен, как материк мигрантов, присутствие которых кажется вторжением и порой умышленно бывает представлено в виде вторжения. Мигранты раздражают тем, что они не такие, как мы. Старики в большинстве своем не мешают; можно легко сделать так, чтобы они не доставляли беспокойства. Материк стариков легко игнорировать.
Феномен роста пожилого населения отмечается повсюду: в Европе, в развитом мире, вплоть до самых дальних уголков земного шара, всюду, куда доходит хоть капля прогресса. «Проблема стариков» – это проблема завтрашнего