– Татьяна Владленовна, зайдите, пожалуйста!
Последнее слово было неожиданно для Татьяны, и, хотя оно и должно было придать сказанному форму просьбы, она услышала приказ, да ещё с каким-то подвохом: не помнила Татьяна, чтоб босс употреблял слово «пожалуйста» раньше.
– Да, Михаил Сергеевич, иду, – ответила Татьяна и, мельком взглянув на себя в зеркало, поспешила в кабинет босса.
В кабинете, кроме Параченко, был ещё один человек – незнакомый Татьяне мужчина приятной наружности, на вид лет тридцати пяти, одетый в дорогой пиджачный костюм. Оба – и Параченко, и незнакомец – встретили Татьяну приветливыми улыбками. Что-то насторожило её, но что именно, она не успела осознать, так как сразу при её появлении Михаил Сергеевич, оставляя на лице улыбку, представил ей незнакомца:
– Вот, Татьян, знакомьтесь, это наш новый директор по кадрам, Простаков Степан Иванович.
Простаков тут же при появлении Татьяны встал с кресла и теперь, представляемый Параченко, стоял перед ней красивый, высокий, широкоплечий, широко улыбающийся, и ожидал её реакции. Во взгляде нового сотрудника Татьяна успела прочесть кроме приветливости ещё и мужской интерес, что смутило её, но, умея владеть мимикой, она спрятала смущение за милой улыбкой.
– Татьяна, – представилась она, протягивая новому сотруднику руку для рукопожатия. Рукопожатие Степана Ивановича было умеренно крепким, энергетически наполненным и, кроме дружественности, как показалось Татьяне, несло в себе чувственность.
– Присаживайтесь, Татьяна Владленовна, – услышала Татьяна неожиданно вежливое приглашение босса. Обычно Параченко не отличался вежливостью, более того, был груб и хамоват, потому от неожиданности Татьяна села в кресло чуть быстрее обычного и обратила своё внимание к нему. Параченко, оставив привычную для себя маску важного вельможи, весело и немного возбуждённо заговорил, больше обращаясь к Степану Ивановичу. Говорил он о Татьяне: похвалил её как сотрудника, отметил некоторые её деловые качества и несколько раз заметил, что Татьяна – тот человек, кому он полностью доверяет. Потом перешёл к тому, что он стремится к созданию единого коллектива из умелых, преданных ему людей и что новый директор по кадрам должен сыграть в том решающую роль. Со слов Параченко получалось, что почти всех он постепенно планирует заменить преданными людьми, ну а Татьяна уже такой человек, и менять её не надо. Услышанное было лестно Татьяне. Она, финансовый директор общества, действительно была хорошим, преданным делу работником, но считала, что босс недооценивает её; сейчас же, слушая его, поняла, что он всё-таки ценит её как специалиста, только почему-то не выказывал этого раньше.
– Татьяна, – обратился к ней Параченко, лукаво заглядывая в глаза, – а ведь тебе предстоит со Степаном Ивановичем работать в тесной упряжке. Я даже посадил вас поближе друг к другу.
Не понимая, что именно босс имеет в виду, куда клонит, к чему говорит это, Татьяна сидела в выжидательном молчании. Параченко, сказав это, тоже умолк и тоже выжидательно смотрел на неё. Ей пришлось заговорить:
– Да мы как бы все в одной упряжке…
– В упряжке-то одной, да тянем в разные стороны, – с нескрываемой злобой в голосе прервал её Параченко. При этом даже во взгляде его читалась злоба. – Я же имею в виду, что ты и Степан, вы оба, будете тащить дело вперёд. Финансы – тут, Татьяна, ты… – Параченко несколько запнулся, подыскивая слова, нашёл их и поправился: – На тебя надежда. Кадры, что немаловажно, – это уж Степан.
Параченко долгим, но уже потерявшим злость взглядом посмотрел на Степана, потом коротко посмотрел на свои дорогие наручные часы и снова сменил тон на близкий к дружественному.
– Знаете что, – заговорил он, обращаясь к обоим – и к Татьяне, и к Степану, – мне надо бежать. Татьян, покажи Степану Ивановичу его кабинет – это где сидел Герасимов, и вот ещё что… Мы со Стёпой хотели посидеть сегодня, пообщаться, повспоминать прошлое – мы же с ним однокурсники – но, увы, срочно надо быть дома, а в «Баргузине» заказан столик на двоих. Ты, Татьян, сходи с ним. Ну неловко как-то отменять заказ…
От неожиданности Татьяна опешила, секунды три молча в недоумении смотрела на босса, потом вымолвила:
– Но нам-то со Степаном Ивановичем нечего вспоминать. – Мельком глянула на Степана.
– А вам полезно лучше узнать друг друга, – при этом в голосе Параченко прозвучали нотки приказа, что вызвало у Татьяны желание ответить категоричным отказом; она уже была готова что-то сказать, но её опередил Простаков:
– Татьяна Владленовна, пожалуйста, – ласково вымолвил он, – давайте посидим немного, пообщаемся.